Крупномасштабное картографирование элементарных очагов клещевого сыпного тифа Азии (В. Е. Флинт, С. П. Пионтковская, В. Е. Присяжнюк)

Выявление и подавление элементарных очагов - один из основных путей оздоровления природных очагов многих инфекций. Клещевой сыпной тиф Азии - типичная природноочаговая трансмиссивная инфекция, широко распространенная в степных и лесостепных ландшафтах. Основным хранителем и переносчиком возбудителя (Ricketsia sibirica) являются пастбищные клещи (преимущественно Dermacentor nuttalli); роль резервуара играют некоторые грызуны-прокормители личинок и нимф D. nuttalli и домашний скот, на котором питаются взрослые клещи.

В отношении структурной и пространственной характеристики элементарных очагов клещевого сыпного тифа в литературе, помимо самых общих соображений, данных нет. Известно, что очаги связаны с участками высокой численности клещей, однако локализация таких участков определяется, в свою очередь, сочетанием нескольких факторов, среди которых ведущая роль принадлежит характеру размещения грызунов и режиму выпаса скота. Оценке значения этих факторов в определении конфигурации элементарных очагов и посвящена настоящая работа.

Материал был собран в 1961-1962 гг. во время экспедиционной работы в Бурятской АССР. Широкое обследование территории республики и анализ данных заболеваемости, полученных в республиканской санэпидстанции, позволили наметить два различных по природным условиям участка, которые можно рассматривать в качестве ключевых точек. Первая точка была выбрана в Джидинском районе, в зоне горных сухих степей, вторая - в Баргузинском районе, в пределах таежной зоны. В обеих точках в качестве переносчика зарегистрирован клещ D. nuttalli, а в качестве прокормителя лреимагинальных фаз - длиннохвостый суслик Citellus undulatus. Взрослые клещи в Джидинском районе прокармливались на овцах, а в Баргузинском - на крупном рогатом скоте. В обеих точках была проведена глазомерная съемка в масштабе 1:10000 участков площадью 40 и 24 км². На полученную основу наносились последовательно такие показатели, как размещение и численность длиннохвостового суслика, очередность использования территорий под выпас крупного рогатого скота и овец и численность клещей. При камеральной обработке произведено уменьшение масштаба и генерализация составленных картосхем. Сопоставление последовательного ряда полученных картосхем дало возможность оконтурить участки совпадения нужных показателей и тем самым вычленить территории, которые мы рассматриваем как элементарные очаги клещевого сыпного тифа.

Ключевой участок в Джидинском районе включает долину небольшой речки, впадающей в р. Джиду и занятую в различных сочетаниях луговыми и лугово-степными ассоциациями. С двух сторон долина ограничена невысокими горными кряжами с пологим шлейфом, переходящим в верхнюю надпойменную террасу с сильно выбитой скотом степной растительностью. Пойма Джиды занята уремой. Все остальные участки, за исключением посевов овса и ржи, представляют собою сухую, слегка холмистую степь. По характеру растительного покрова, рельефа и гидрографическим условиям участок достаточно типичен для южных районов Бурятской АССР в целом (рис. 1₁).

Летние и зимние пастбища овец резко разграничены. Зимние фермы, как правило, располагаются в узких межгорных понижениях, хорошо защищенных от ветров, и в долинах рек, занятых лесной уремой. Выпас производится либо на специально засеянных с осени рожью или овсом участках («зеленка»), либо по уре-ме. В первой декаде апреля скот перегоняют в широкие речные долины с пологими склонами и доступными водопоями, где он остается до октября. Безводные участки степи под выпас не используются. Овцы избегают луговой растительности дна долины и пасутся, в основном, по шлейфам гор, однако при переходах к водопою попадают практически во все части выделенного под выпас участка (рис. 1₃). Плотность поселений суслика определялась подсчетом нор (входных отверстий) на четвертьгектарных круговых площадках (с пересчетом впоследствие на 1 га). Учеты показали, что размещены суслики неравномерно (рис. 1₄). Наибольшая плотность (50-150 нор на 1 га) приурочена, с одной стороны, к нижним и средним пологим участкам шлейфа гор, ограничивающим речную долину, с другой - к сравнительно узкой полосе вдоль шоссе. Значительно меньше нор (10-49 на 1 га) было у верхней границы шлейфа, на рубеже с выходами коренных пород. Примерно с такой же плотностью были заселены и средние части горных склонов с высоким и мало разреженным травостоем. Наконец, минимальная плотность (1-9 нор на 1 га) наблюдалась на каменистых горных склонах и на остепненных участках дна долины. Отсутствовали суслики на пашнях, на сырых лугах и в сухой степи. В целом поселения длиннохвостого суслика обязательно приурочены к речным долинам, а также к местам выхода грунтовых вод. Исключение представляют поселения вдоль шоссейных дорог. В монотонных безводных степях они не встречены ни разу.

Рис. 1. Фрагменты картосхем, использованных при изучении очагов клещевого сыпного тифа. 1. Биотопы: 1 - скальные массивы; 2 - луг; 3 - сухая степь; 4 - пашня. 2. Поперечные профили долины. 3. Выпас скота: 1 - зимний выпас; 2 - весенне-летний выпас. 4. Размещение суслика. Нор на , 1 га: 1 - 50-150; 2 - 10-49; 3 - 1-9. 5. Размещение клещей: 1 - клещи отсутствуют; 2-1-5 клещей на 100 м учета; 3 - 6-30 клещей на 144 м учета. 6. Элементарные очаги (штриховка); кружок - место сбора клещей, от которых выделен штамм R. sibirica

Количественные учеты клещей проводились в апреле, что позволило определить численность взрослых клещей непосредственно на растительности и избавило от необходимости прибегать к вычислению индексов, дающих всегда несколько искаженную картину размещения. Учеты проводили, протаскивая волокушу (вафельное полотенце) по поверхности земли в различных биотопах и на определенных отрезках, длина которых замерялась. В дальнейшем соответствующие показатели были пересчитаны на 100 м маршрута и нанесены на карту (рис. 1₅),

Сравнение и анализ карт (рис. 1_3-5) показывает определенную зависимость между плотностью поселения длиннохвостого суслика и наличием или отсутствием ранневесеннего выпаса скота, с одной стороны, и численностью клещей - с другой. Если первые два фактора определяются в той или иной степени характером биотопов, в широком смысле слова, то численность клещей представляется как производная от взаимодействия самих этих факторов, а зависимость ее от конкретных условий биотопа в значительной мере снивелирована. Действительно, высокие показатели численности клещей падают исключительно на места территориального совпадения максимальной плотности нор суслика и ранневесеннего выпаса скота. В отдельных случаях, таким образом, представляется возможность выявить места с высокой численностью клещей даже без проведения специальных учетов их численности. Напротив, при отсутствии какого-либо из этих условий, но при прочих равных обстоятельствах, численность клещей минимальна, а в ряде случаев равна нулю. Именно так обстоит дело в полосе вдоль шоссе, где численность сусликов высока, а клещи полностью отсутствуют. То же самое явление наблюдается во всех местах зимнего выпаса скота или яз. незаселенных сусликом участках. В последнем случае немногочисленные находки клещей легко объясняются случайным заносом овцами и едва ли могут рассматриваться как исходный материал для возникновения стойких популяций клещей.

Основываясь на изложенном материале, мы можем значительно сузить круг конкретных участков территории, где осуществляется постоянное сохранение и наиболее интенсивная циркуляция возбудителя. Именно такие участки и следует рассматривать как элементарные очаги клещевого сыпного тифа Азии (рис. 1₆). Выделение штаммов R. sibinca от клещей, собранных в указанных участках, подтвердило правомочность этого положения.

Аналогичный подход мы применили при обследовании северных районов Бурятской АССР. К сожалению, более поздние сроки работы не позволили провести учеты взрослых клещей на растительности, и для выяснения характера их размещения нам пришлось ограничиться сбором личинок и нимф на длиннохвостых сусликах. Тем не менее, закономерности, выявленные в южных районах, остались в силе и в пределах таежной зоны, хотя особенности их проявления носят некоторые специфические черты. Ключевой участок включает отрезок поймы реки Баргузин с прилегающей частью надпойменной террасы. Пойма занята заболоченными лугами с небольшими песчаными гривами и участками лиственничного (с примесью березы) леса, надпойменная терраса - сплошным сосновым бором (Размещение длиннохвостого суслика в реликтовых степях по левобережью Баргузина в настоящей статье мы не рассматриваем). Места зимнего содержания и летнего выпаса крупного рогатого скота строго разграничены и удалены друг от друга на значительное расстояние. Зимой скот концентрируется в «зимниках» - утепленных больших дворах вблизи поселков, весной (с середины мая) равномерно распределяется по пойме. Однако, не все участки поймы используются под выпас, около 30% луговых площадей на длительные сроки отводится под покос. Эти места обнесены достаточно прочной городьбой, и попадание туда скота полностью исключено. Поселения длиннохвостого суслика четко приурочены к небольшим повышениям среди болотистого луга поймы. Эти повышения не затопляются в паводки, имеют песчаный грунт и заняты злаково-разнотравными ассоциациями, сильно видоизмененными в районах выпаса. Общая площадь таких песчаных грив невелика, однако заселены они сусликом с необычайно высокой плотностью - до 600 нор на 1 га. Паразитологическое обследование добытых на выпасаемой территории сусликов показало, что на них в массе паразитируют личинки и нимфы D. nuttalli, тогда как зверьки с сенокосных угодий оказались полностью свободными от них. Таким образом, как и на юге республики, наметились определенные участки, которые мы правомочны рассматривать как элементарные очаги клещевого сыпного тифа.

Анализ и сопоставление приведенных карт дает ценный материал для изучения структуры природных очагов клещевого сыпного тифа, их типизации и разработки методов их подавления.

Москва, Институт эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи АМН СССР