О некоторых направлениях изучения географии болезни с природной очаговостью (П. А. Петрищева)

Учение Е. Н. Павловского о природной очаговости болезней, несмотря на короткий срок со времени первого опубликования основных положений, привлекло большой круг исследователей как в СССР, так и во многих зарубежных странах. В результате проведенных исследований список болезней с природной очаговостью все более расширяется, но несомненно он далеко еще не закончен.

В последние годы особый интерес приобрело изучение арборвирусов, выделяемых из кровососущих насекомых и клещей. По всей верятности, некоторые из новых арборвирусов патогенны для людей и имеют природную очаговость. Подтверждением этого является то, что в различных ландшафтно-климатических зонах нашей страны, особенно в южных широтах, ежегодно в период активности кровососущих членистоногих отмечается ряд заболеваний с невыясненной этиологией. По свидетельству невропатологов среди них доминируют нейроинфекции, более часто дающие стертую клинику и нередко переносимые больными без постельного режима. Все эти факты заслуживают особого внимания со стороны исследователей.

В том числе в связи с дальнейшими планами хозяйственного освоения новых земель и необходимостью ускорения работы по эпидемиологическому районированию нашей страны большое значение приобретает расширение исследований по географии природнооча-говых болезней.

Начало изучению географии этой группы болезней принадлежит академику Е. Н. Павловскому. В дальнейшем эти исследования получили у нас довольно широкое развитие и к настоящему времени наши знания распространения отдельных инфекций значительно возросли. Однако в условиях нашей обширной страны распространение природноочаговых болезней (включая, казалось бы и довольно хорошо изученные, как, например, туляремию) все еще недостаточно выяснено и ежегодно открываются все новые территории, где они встречаются. В этом отношении особенно показательны данные по клещевому сыпному тифу. В 1964 г. природные очаги этой инфекции установлены в Тульской области (З. М. Жмаева, О. С. Коршунова, Ю. А. Мясников и др.). До этого времени уральские природные очаги считались западной «границей» распространения этого риккетсиоза. Новые данные позволяют считать, что значительные участки от Уральских гор до центральных районов СССР (с клещами родов Dermacentor, Ixodes, а возможно и других групп) могут оказаться потенциальными очагами этого риккетсиоза. По всей вероятности, ареалы иксодовых клещей определяют область возможного распространения передаваемых ими и некоторых других инфекции: туляремии, Ку-риккетсиоза, клещевого энцефалита и др.

Все еще недостаточны наши знания о природноочаговых болезнях северных территорий нашей страны. В 1953-1954 гг. Л. Н. Тропарев установил наличие геоморрагического нефрозо-нефрита на Кольском полуострове, а в 1955 г. он же наблюдал здесь в тундровой зоне вспышку туляремии (Тропарев и др., 1957). Известны случаи бешенства среди леммингов на Крайнем Севере (Канторович, 1956, 1957; Строгов, 1964). Небольшая разведка, проведенная экспедицией ИЭМ им. Н. Ф. Гамалеи АМН СССР на Кольском полуострове и острове Врангеля в составе В. Е. Флинта, В. А. Смирнова и др., показала, что мы слишком долго не уделяем специального внимания нашим обширным северным областям. Серологическое обследование гнездящихся здесь перелетных колониальных птиц выявило у них антитела к антигенам Ку-риккетсиоза и клещевого энцефалита, лептоспироза, токсоплазмоза, орнитоза. В обследованных северных районах среди людей иногда отмечались случаи острых лихорадочных заболеваний с геморрагическим синдромом, а также единичные заболевания орнитозом, Ку-риккетсиозом. При обследовании сотрудников птицеводческих и животноводческих хозяйств обнаружены антитела к орнитозу. Антитела к орнитозу и Ку-риккетсиозу выявлены также в крови северных оленей.

Совершенно исключительный интерес представляют итоги серологических исследований Тюменского филиала Института природноочаговых болезней, которые показали, что в районах Крайнего Севера, за пределами распространения иксодовых клещей, в сыворотках крови людей нередко встречаются антитела к клещевому энцефалиту. Экспериментально нам удалось показать, что комары не только воспринимают вирус клещевого энцефалита, но, сохраняя его в течение жизни окрыленной особи, передают затем трансовариально следующему поколению. Вирус встречается во всех водных фазах развития комара (яйцах, личинках, куколках) до перехода в дочерние окрыленные популяции. Однако, пройдя через организм комара, вирус изменяет свои свойства: не дает клинической картины у чувствительных животных, но вызывает у них образование антител к антигену клещевого энцефалита. Возможно, что в северных районах своеобразная циркуляция вируса клещевого энцефалита и других арборвирусов осуществляется через двукрылых кровососущих насекомых, имеющих здесь массовое распространение.

География природноочаговых болезней - большая комплексная проблема, требующая тесного взаимодействия многих направлений медицинских наук (эпидемиологии, вирусологии, микробиологии, протозоологии, медицинской зоологии, паразитологии), а также географических и других смежных наук. Это связано с тем, что для географии болезней недостаточно указать только пункт, где произошло заражение человека или имеются носители возбудителя среди определенных видов позвоночных или безпозвоночных животных. Необходимо знать и те закономерности, которые определяют самый факт существования любой инфекции на той или иной территории.

В последние годы изучение географии болезней привлекает все большее число исследователей. Картографируют распространение болезней и те, кто их непосредственно изучает, и те, кто обобщает данные других авторов. Но в целом эта работа пока страдает еще многими недостатками. Одним из них, часто затрудняющим понимание исследователями друг друга, является разное толкование новых терминов. К оригинальным названиям (природный очаг, антропоургический очаг, элементарный очаг), данным в исходных работах Е. Н. Павловским, прибавились новые термины: псевдоочаг, микроочаг, автономный очаг, мезоочаг, зональный очаг и др. География природноочаговых болезней должна иметь определенные методы, обязательные для исследователя каждой специальности, выполняющего тот или иной раздел общей комплексной работы. Само собой разумеется, что необходимо срочно ввести унифицированную терминологию. Поэтому возникает неотложный вопрос об организации специальных методических семинаров, издании методической литературы и т. д. Эти мероприятия позволят более успешно развивать дальнейшую работу как по выявлению природных очагов болезней на новых территориях, так и по их картографированию.

При изучении природных биоценозов болезней человека в разных ландшафтных зонах нашей страны, выделенных Л. С. Бергом (1947), необходимо обращать большее внимание на основные типы составляющих их ландшафтов - речные долины, горные и предгорные территории, низменные равнины. Это наши главнейшие ориентиры как при эпидемиологическом районировании, так и при типизации природных очагов болезней. Эти части любой ландшафтной зоны, обусловленные в значительной степени рельефом местности, в свою очередь определяют характер почвенного и растительного покрова, а также животного населения. Следовательно, на этих участках могут быть строго определенные для каждой местности естественные биоценозы, с которыми связаны природные очаги разных болезней. Например, в лесных ландшафтах, занимающих в нашей стране преимущественно районы с изрезанным рельефом, мы можем в связи с характерными особенностями местности определять ту или иную опасность отдельных участков. В высокогорной хвойной тайге очаги клещевого энцефалита обычны по долинам рек, где произрастают смешанные леса, более богатые обитателями. Исключение составляют вырубки, поляны, южные склоны гор, гари, где могут существовать естественные биоценозы с другими обитателями и создаются условия циркуляции возбудителей других болезней. В лесах среднегорий и предгорий характер биоценозов определяет наличие путей циркуляции целой группы возбудителей инфекций, сопутствующих клещевому энцефалиту (табл. 1).

Долины рек - наиболее распространенная интраэональная группа территориальных комплексов. Сотни тысяч рек, речек, а также безымянных речушек и ручьев с разной степенью водоносности пересекают поверхность нашей страны. Долину какой бы реки мы не рассматривали, почти в любой из них создаются более богатые группировки растений и животных, что уже давно отмечали многие географы и биологи (Богданов, 1871; Гладков, 1936; Сдобников, 1937; Северцев, 1950 и др.). Фаунистическое разнообразие и обилие животных в долинах рек на равнинах позволило назвать их «убежищами жизни для растительности и животного мира» (Мильков, 1953).

В своих многолетних полевых исследованиях по природноочаговым болезням, мы всегда убеждались, что долины рек в медицинском отношении представляют наибольшую опасность и выделяются разнообразием природных очагов. Речные долины и их стыки с прилегающими водораздельными участками на отдельных отрезках создают условия для совместного существования очагов нескольких болезней (Петрищева, 1955).

Мягкий грунт обрывистых надпойменных террас часто изрыт норами гнездящихся здесь птиц, в основаниях обрывистых берегов встречаются норы крупных зверей. Естественные пещеры, навесы, крупные промоины - незаменимые временные укрытия или постоянные убежища от непогоды для многочисленных представителей позвоночных и беспозвоночных животных. В этих убежищах происходит регулярный обмен эктопаразитами и болезнями.

Фильтрационные воды, в зависимости от характера подстилающих грунтов речных долин, могут проникать до 40 и более км от русла реки, что обеспечивает значительную концентрацию растительного и животного мира в этой полосе, особенно в засушливых районах.

В долинах большинства наблюдавшихся нами рек, как правило, встречаются и более богатые природные биоценозы с циркуляцией возбудителей тех или иных болезней (в зависимости от ландшафтно-климатической зоны, по которой протекает река). Например, долина сравнительно небольшой реки Суйфун в Южном Приморье характеризуется условиями, позволяющими существовать почти всем природноочаговым инфекциям, свойственным Приморскому краю. В равнинно-всхолмленной части ее долина занята обширными по площади заливными лугами и обильно увлажняемыми разнотравно-вейниковыми лугами. Эти места эндемичны по лептоспирозу и в отдельные годы (с высокой среднесуточной температурой летне-весеннего периода) здесь может проявляться японский энцефалит. В лесистых участках долина Суйфуна эндемична по клещевому энцефалиту. Надпойменные террасы с меньшей степенью увлажнения и открытыми (кустарниковыми) стациями заняты природными очагами клещевого сыпного тифа. В участках разреженного леса, выходящего к лугам, и в открытых луговых и кустарниковых стациях в долине встречаются очаги нефрозо-нефрита.

С долиной реки Сумбар (Туркмения) связаны природные очаги клещевого возвратного тифа, геморрагических лихорадок, Ку-риккетсиоза, висцерального лейшманиоза, а 30-35 лет тому назад здесь местами встречались очаги кожного лейшманиоза. Следует отметить, что превращение за годы советской власти этой долины в ее среднем теченини в сплшоные сады субтропических культур отодвинуло очаги перечисленных болезней в предгорья, окружающие долину.

Обобщая наши многолетние материалы, а также материалы, опубликованные в отечественной и зарубежной литературе, мы можем сделать, вывод, что с речными долинами, а также со стыками их с прилегающими участками территории, связаны многие из известных нам природноочаговых болезней. Из них для СССР можно назвать туляремию, клещевой энцефалит, лептоспироз, геморрагические лихорадки, японский энцефалит, Ку-риккетсиоз, описторхоз и др. В тропиках по речным долинам распространены такие безусловно природноочаговые болезни как желтая лихорадка, некоторые трипаносомозы, лихорадка денге, лошадиные энцефаломиелиты, цуцугамуши, шистозоматозы и многие другие.

По речным долинам обычно расположены крупнейшие города и многочисленные населенные пункты. Если заглянуть в отдаленное прошлое человечества, то именно с речными долинами связана вся многовековая история жизни первобытных людей. В нашей стране по берегам рек Дона, Ангары, Енисея, Белой и других открыты стоянки наших древних предков. В богатых животным миром речных долинах они имели лучшие условия существования: естественные укрытия от непогоды, обильную охоту на зверей, птиц, рыболовство. По всей вероятности, в долинах рек, которые первобытные люди избирали для своих стоянок, а позднее для постоянных поселений, они более часто заражались и природноочаговыми болезнями.

Большое эпидемиологическое значение имеет и другой интразональный элемент - озера, а в пустынях - русла исчезнувших рек, периодически заполняемые водой. В СССР более 200 тысяч озер, занимающих около 2% территории суши нашей страны. К этому же числу следует прибавить многочисленные вновь созданные водохранилища. Вследствие естественной фильтрации воды вокруг озер и водохранилищ обычно существуют крупные площади лугов, заселенных влаголюбивыми грызунами и другими животными. С этими биотопами связано распространение лептоспироза, туляремии, нефрозо-нефрита и других природноочаговых болезней человека.

Несколько сот миллионов гектаров (по справочникам 1957 г.) занимают в нашей стране пастбищные угодья. В это число входят пастбища различных природных зон и в каждой из них создаются своеобразные условия для циркуляции возбудителей природноочаговых болезней. В лесной зоне обычны следующие типы пастбищ: изреженные леса, лесные поляны, вырубки, кустарниковые заросли, гари. Домашние животные, как наиболее крупная, массовая и доступная добыча, привлекают и прокармливают огромное количество иксодовых клещей и других кровососущих паразитов. На пастбищах осуществляется тесный контакт домашних животных с дикими. Вследствие этого на пастбищах создаются своеобразные очаги болезней, к существованию которых имеет прямое или косвенное отношение хозяйственная деятельность человека. С пастбищами связаны многие болезни, как переносимые кровососущими членистоногими, так и передаваемые при контакте с некоторыми объектами окружающей среды, загрязняемыми выделениями грызунов и других животных.

Как обильно могут размножаться иксодовые клещи при наличии крупной добычи можно видеть из следующих примеров. В 1957 г. при посещении островов Аскольд и Путятин мы обследовали пастбища разводимых здесь пятнистых оленей. Во второй половине июня на местах обычного выпаса оленей к нашей одежде прицеплялась такая масса личинок и нимф клещей рода Haemaphysalis, что ни сосчитать, ни собирать их было невозможно. Лишь при проглаживании одежды горячим утюгом нам удавалось очистить ее от клещей. Личинки и нимфы Н. concinna и Н. japonica быстро присасывались к телу недостаточно защищенных людей. В то же время в совхозе острова Путятин прохбдила выбраковка оленей. При обследовании забитых оленей мы обнаружили, что голова и морда некоторых животных оказывались почти сплошь покрытыми присосавшимися взрослыми особями и нимфами клещей Haemaphysalis, реже I. persulcatus. Такое же обилие клещей на оленях наблюдал А. И. Шпрингольц-Шмидт (1935).

Массовую численность клещей рода Hyalomma мы обычно встречали на пастбищах в предгорьях Юго-западного Копет-Дага (Каракалинский район Туркменской ССР). В ноябре личинки скоплялись на низкорослой траве и во множестве цеплялись к одежде людей. В весенние месяцы в тех же местах все фазы развития клещей этого рода обычно встречались в норах грызунов. В апреле 1964 г. в одном из колхозов вблизи от Ашхабада мы установили массовое паразитирование клещей рода, Hyalomma на верблюдах, только что вернувшихся с пастбищ. Как выяснилось потом, эти клещи оказались зараженными возбудителями Ку-риккетсиоза.

В научной литературе имеется большое число сообщений о значительном распространении иксодовых клещей на пастбищах Дальнего Востока, Сибири, Урала, средней полосы Европейской части СССР и в других местностях и о приуроченности к таким местам наиболее устойчивых и активных очагов клещевого энцефалита и других инфекций. Не случайно также среди специалистов и среди сельского населения за иксодовыми клещами закрепилось название пастбищных клещей.

При изучении и типизации природных очагов необходимо обратить особое внимание на данные геоморфологии о типах рельефа суши, так как спокойный или слабоволнистый рельеф равнин определяет однообразие почвенного покрова, растительности, а также более или менее однообразную структуру биоценозов. В этих условиях осуществляются и более простые пути циркуляции возбудителей болезней. Наоборот, пестрота рельефа в предгорных и горных районах, разнообразие микроклимата и естественных укрытий определяют разнообразие биоценозов и связанных с ними природных очагов инфекций. Разнообразие биоценозов на небольших территориях и насыщенность их видами теплокровных и эктопаразитов определяет здесь более сложные пути циркуляции возбудителей. Так, в горах Средней Азии до высоты 1500 м над уровнем моря на сравнительно небольших пространствах можно встретить природные очаги лейшманиозов, лихорадки паппатачи, клещевого, рекурренса, Ку-риккетсиоза, геморрагической лахорадки и других болезней. При этом отмечается, что норы одного и того же вида животных могут быть очагами нескольких инфекций (табл. 2).

Каждая отдельно взятая инфекция имеет различные типы очагов, представляющие исторически сложившиеся биоценозы в определенных ландшафтах, где осуществляется циркуляция возбудителя среди характерных для данной местности животных. Поэтому в основу типизации природных очагов болезней должна быть положена их биоценотическая структура, определяющая основные пути циркуляции возбудителя.

Типизация очагов имеет большое практическое значение, так как знание характерных особенностей очага позволяет более дифференцированно осуществлять профилактические мероприятия. Наиболее успешное выделение типов очагов с их эпидемиологической и эпизоотологической характеристикой осуществлено для туляремии, чумы, лептоспироза, японского энцефалита и частично для других заболеваний.

Естественные изменения ландшафтов и природных очагов обычно протекают медленно. Но в современную эпоху на наших глазах происходит небывалое по темпам преобразование природы с быстрым изменением ареалов и населения животных: с одной стороны, животный мир вытесняется с огромных территорий (распашка целинных и залежных земель, сведение лесов и исчезновение коренных биоценозов); с другой стороны, расширяются ареалы и увеличивается численность многих видов позвоночных и кровососущих членистоногих, которые заселяют прежде необычные для них территории (Петрищева, 1964).

Создание многочисленных водохранилищ, каналов в засушливых районах значительно раздвинуло ареалы и "кружево" расселения внутри ареалов многих видов кровососущих членистоногих и: млекопитающих. Ярким и поучительным примером в этом отношении является быстрое заселение комарами и другими представителями гнуса трассы Каракумского канала. Этот канал протянулся от Аму-Дарьи до Ашхабада и на протяжении 800 км оросил ранее совершенно безводные пространства песчаной пустыни. В настоящее время во многих участках канала и по берегам его водохранилищ распространены комары всех родов, свойственных Туркмении - Aedes, Culex, Anopheles, Culiseta. Некоторые виды Aedes и Anopheles имеют настолько высокую численность, что возникла необходимость разрабатывать и срочно применять систему борьбы с гнусом в Кара-Кумах.

Более 40 лет тому назад первый пробный сброс паводковых вод Аму-Дарьи по Келифскому Узбою уже дал возможность предсказать распространение комаров вглубь песчаной пустыни. Кроме комаров в то время была отмечена концентрация и других паразитов на небольшой обжитой территории Каргалы. Всего на этой территории комплекс кровососущих членистоногих составил 42 вида. Такое же быстрое заселение кровососущими членистоногими небольшого поселка строителей мы наблюдали вблизи пресноводных озер Узбоя в юго-западных Кара-Кумах (Петрищева, 1936, 1954). Предсказания оправдались, но целенаправленные усилия для предотвращения появления гнуса оказались запоздавшими, так как в такую возможность не все сразу поверили.

Создание крупных водохранилищ, а местами запруживание небольших речек, отсутствие санитарного контроля за оросительной системой в целом обычно приводят к быстрому повышению уровня грунтовых вод и к неизбежному выклиниванию их в различных депрессиях. На увлажненных местах, как правило, появляются злаковые и разнотравно-злаковые луга, которые заселяются комарами, слепнями, мокрецами. Здесь же начинают размножаться влаголюбивые грызуны и вскоре создаются новые биоценозы с возможным появлением очагов туляремии, лептоспироза, нефрозо-нефрита и других болезней. Нередко эти очаги, поддерживаемые беспорядочным выпасом домашних животных, располагаются в непосредственной близости от населенных пунктов.

Масштабы преобразования природы огромны и нередко приводят к нарушению жизни в обычных, давно сложившихся биоценозах. Мы обязаны широко изучать происходящие изменения, чтобы своевременно предупреждать возникновение антропоургических очагов. Наши исследования по нозогеографии и эпидемиологическому районированию страны, построенные на широкой экологической основе, должны преследовать возможность проведения своевременных и рациональных профилактических мероприятий, а хозяйственная деятельность при освоении новых территорий должна способствовать окончательному оздоровлению местности.

Литература

Берг Л. С. Географические зоны СССР, 3 изд. Географгиз, М., 1947.

Богданов М. Птицы и звери черноземной полосы Поволжья и долины Волги. Казань, 1871.

Гладков Н. А. Экологические особенности поймы Аму-Дарьи по отношению населяющей ее орнитофауны. В кн.: «Вопросы экологии и биоценологии». Л., 1936, вып. 3.

Канторович Р. А. Этиология дикования животных в Заполярье «Вопр. вирусологии», 1956, № 5.

Канторович Р. А. Этиология дикования животных в Заполярье «Вопр. вирусологии», 1957, № 4.

Мильков Ф. Н. Воздействие рельефа на растительность и животный мир. Географгиз, М., 1953.

Петрищева П. А. Некоторые кровососущие насекомые песчаной пустыни Каракумы (Culicidae, Phlebotominae) и возможности заноса в Каракумы малярии. В кн.: «Патогенные животные». Изд. ВИЭМ, М-Л., 1936.

Петрищева П. А. Кровососущие насекомые и клещи в Каракумах и их медицинское значение при освоении пустынь. «Зоол. журн.» 1954, 33, вып. 2.

Петрищева П. А. Эпидемиологическое значение территорий на стыках ландшафтов. В кн.: «Природная очаговость болезней человека и краевая эпидемиология». Медгиз, М.-Л., 1955.

Петрищева П. А. Влияние хозяйственной деятельности на природные очаги некоторых трансмиссивных болезней. «Зоол. журн.» 1964, 18, вып. 3.

Сдобников В. М. Распределение млекопитающих и птиц по типам местообитаний в Большеземельской тундре и на Ямале. В кн.: «Труды Арктического ин-та», Л., 1937.

Северцев Н. А. Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии. Изд. АН СССР, М., 1950.

Строгов А. К. Вирусный арктический энцефаломиелит животных. В кн.: «Исследования по экологии, динамике численности и болезням млекопитающих Якутии». Изд-во «Наука», М., 1964.

Тропарев Л. Н., Кошкина Т. В. и др. Природноочаго-вые заболевания человека в условиях Заполярья. «Военно-медиц. журн.» 1957, № 3.

Шпрингольц-Шмидт А. И. К познанию экологии и систематики клещей Дальнего Востока. В кн.: «Вредители животноводства». Изд. АН СССР, М.-Л., 1935.

Москва. Институт эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи АМН СССР