Часть I. Задачи и основные направления медико-географических исследований

Задачи медицинской географии и географической патологии (А. Д. Лебедев и А. П. Авцын)

Современное развитие производительных сил общества, развитие и удешевление транспортных связей, передача громадных энергетических мощностей на значительные расстояния по-новому ставят вопросы размещения основных масс населения. В свою очередь, это заставляет более направленно изучать свойства географической среды и ее воздействие на здоровье населения.

Если еще недавно основное внимание уделялось «переделке природы», то в настоящее время полностью осознана необходимость всестороннего познания местных особенностей территорий и построения экономики с расчетом на оптимальное использование свойств географической среды.

В этой связи возникла необходимость медико-географического изучения отдельных территорий и нет ничего удивительного в том, что за последние годы отмечено значительное увеличение числа исследований по медицинской географии и географической патологии, а также исследований, рассматривающих различные вопросы, медицины (эпидемиологии, микробиологии и др.) в географическом аспекте.

В это время, в период значительного роста работ по медицинской географии и географической патологии, большее значение приобретают вопросы методики исследований. Необходимо учитывать, что работы по медицинской географии и географической патологии могут в значительной мере выполняться и выполняются, местными научными и практическими работниками, поэтому вопросы единого методического подхода к собираемому материалу представляют первостепенную важность.

В соответствии с задачами настоящего сборника в данной работе рассматриваются, главным образом, вопросы методики исследований по медицинской географии и географической патологии. Однако, по-видимому, необходимо в какой-то мере коснуться некоторых общих принципиальных вопросов, определяющих задачи этих наук.

В печати за последнее время усиленно обсуждаются предмет и цели медицинской географии и географической патологии, а также вопросы их взаимоотношений. Нет необходимости останавливаться на истории этого вопроса и анализе взглядов различных авторов, высказывавшихся по данному вопросу, т. к. этот материал подробно рассмотрен в работах А. А. Шошина (1962), А. П. Авцына (1959, 1962, 1964), Е. И. Игнатьева (1964) и др. Остановимся только на некоторых основных вопросах.

А. А. Шошин (1962) в своей книге «Основы медицинской географии» определяет медицинскую географию, как отрасль географии и медицины, «изучающую природные условия местности с целью познания закономерностей влияния комплекса этих условий на здоровье населения, с учетом определяющей роли в этом влиянии социально-экономических факторов» (стр. 16).

За последние годы выполнено значительное число исследований по общим и частым вопросам медицинской географии и географической патологии и на основе полученного опыта очевидно, что это определение, приемлемое ранее, в настоящее время нуждается в пересмотре.

Место медицинской географии в сложившейся системе наук определяется предметом исследований. Предметом исследований медицинской географии служит географическая среда. Поэтому медицинскую географию (как и биогеографию) следует относить к географическим наукам. Такая постановка вопроса вносит, на наш взгляд, ясность во многие дискуссии, которые нередко уже перестают быть плодотворными.

Совершенно иной предмет исследований у географической патологии. Географическая патология изучает патологию человека, животных и растений в связи с географическими факторами (Авцын, 1959, 1964). Таким образом, предметом изучения географической патологии является организм и, следовательно, она должна быть отнесена к медико-биологическим наукам. Особенно следует подчеркнуть, что в сферу внимания географической патологии должны включаться патологические (и предпатологические) изменения, наблюдаемые не только в организме человека, но и в организмах животных и растений. Иными словами речь идет о географической патологии органической природы. При этом географическая патология является не морфологической дисциплиной, как часто думают, а экологической (морфологические методы она использует лишь в числе других).

Следовательно, перед географической патологией стоит задача выявления и изучения общих закономерностей возникновения патологических процессов у человека, животных и растений. Можно делать это в лабораторных или иных условиях, но мы обязаны изучать эти явления в естественных, вечно меняющихся и потому чрезвычайно разнообразных условиях географической среды.

Медицинская география и географическая патология являются научными дисциплинами широкого профиля, так сказать, «университетскими»: первая должна стать предметом изучения и преподавания на географическом, вторая - на биологическом факультете. Определенные разделы медицинской географии и географической патологии должны преподаваться также в медицинских институтах.

Не следует ограничивать высказанные здесь положения только географической патологией. Необходимо рассматривать в географическом аспекте и любые другие проблемы медицины. Подобно тому, как в свое время во все медицинские специальности с большими или меньшими трудностями проник эволюционный принцип, так и в настоящее время начинают внедряться географические аспекты. В нашей стране с ее громадными пространствами и существенными различиями в природных условиях решать эпидемиологические и гигиенические вопросы, вопросы организации здравоохранения без учета этих различий совершенно недопустимо. Научное направление, специально рассматривающее медицинские вопросы в географическом аспекте, может быть названо географической медициной (Игнатьев, 1964).

Развитие географической патологии и других направлений географической медицины (географической эпидемиологии, географической микробиологии, ландшафтной паразитологии и т. д.) не вступает в противоречия с медицинской географией и не дублирует ее развития. Задачи, стоящие перед географической патологией и другими разделами географической медицины, как было рассмотрено выше, иные, чем задачи, стоящие перед медицинской географией.

Имея различные задачи и применяя различные методы исследований, медицинская география и географическая патология, естественно, не вступают в конкурентные взаимоотношения или в подчинение друг другу. Эти отрасли науки являются как бы родными сестрами, служащими одной проблеме - «искоренению болезней человека, максимальному сохранению и укреплению его здоровья.., созданию оптимальных условий жизни, труда и отдыха...» (Игнатьев, 1964, стр. 20). Разработка этой центральной проблемы - задача многих наук и каждая из них вносит свой посильный вклад.

Медицинская география и географическая патология должны не только широко использовать единый фактический материал, но и некоторые общие методы исследований (картографический, статистический и др.).

В настоящее время нам представляется важным подчеркнуть, что отнесение медицинской географии к географическим наукам является принципиально новой постановкой вопроса. Эту точку зрения неоднократно высказывал и последовательно развивает Е. И. Игнатьев, а также руководимая им группа иркутских медико-географов.

В то же время анализ как отечественной, так и зарубежной литературы показывает, что большинство исследователей либо считают медицинскую географию пограничной областью знаний медицины и географии, либо относят ее к чисто медицинским наукам. Мало того, значительное число выполненных исследований,, относимых обычно к медицинской географии, фактически являются: работами по географической медицине.

Справедливость требует признать, что не все московские медико-географы, как показывает содержание и настоящего сборника, принимают высказанную выше точку зрения.

Ряд важных вопросов в сборнике не освещен. Так, не рассматривается такой важный вопрос, как методика медико-географического районирования (Учитывая актуальность этого вопроса, Комиссия медицинской географии Московского филиала Географического общества СССР намечает во второй половине 1966 г. провести специальное совещание по проблеме: «Нозоареал, структура нозоареала и медико-географическое районирование». Прим. ред.). Отсутствуют работы по принципам подразделения ландшафтной оболочки Земли на объективно существующие природные территориальные комплексы (геосистемы, ландшафты, урочища, фации) применительно к задачам медицинской географии. Недостаточно освещены и некоторые другие вопросы.

Вместе с тем надо отметить, что чрезвычайно важный (как для медицинской географии, так и географической патологии) вопрос методики «привязывания» заболевания к местности привлек значительное внимание московских медико-географов.

Вероятно, необходим какой-то период накопления фактического материала, чтобы проанализировать все последствия, вытекающие из нового подхода к медицинской географии как географической дисциплине. Поэтому преждевременно пока, на наш взгляд, вступать в дискуссию по всем вопросам, выдвигаемым иркутской школой медико-географов и изложенным Е. И. Игнатьевым (1964) в работе «Принципы и методы медико-географического изучения природных компонентов географической среды». Но на некоторых положениях мы не можем не остановиться.

Прежде всего необходимо уточнить понятие об объекте медицинской географии. На наш взгляд, Е. И. Игнатьев (1964) справедливо указывает, что объект медицинской географии нельзя ограничить природными условиями местности, как это следует из приведенного выше определения А. А. Шошина (1962). Гораздо правильнее утверждение, что объектом медицинской географии являются территориальные (социально-природные) комплексы или географическая среда человеческого общества. При таком подходе к объекту исследования и дальнейшем развитии понятия о предпосылках болезней медицинская география рассматривает влияние социальных и природных компонентов среды на здоровье человека во всем их сложном взаимодействии на определенной территории.

Взаимодействие природных и социальных факторов может быть оценено при разработке очень важного положения, выдвинутого Л. М. Исаевым (1962) и Е. И. Игнатьевым (1962, 1963, 1964), о природных предпосылках болезней человека. Под природными предпосылками болезней и патологических состояний человека понимаются определенные свойства геосистем, которые могут выявляться при взаимодействии с организмом человека в виде патологических состояний или болезней (Игнатьев, 1964).

Представление о природных предпосылках болезней человека несомненно может быть расширено: следует говорить о природных предпосылках болезней не только человека, но и животных и растений. Выявление общих для всего живого природных предпосылок откроет перед исследователем новые области знаний, расширит наши представления по сравнительной и эволюционной патологии.

В этой связи следует хотя бы упомянуть о недостаточно развитой у нас отрасли знаний - палеопатологии. Палеопатологические находки, сопоставленные с имеющимися в науке представлениями о географической среде, окружающей человека в прошлом, позволят, вероятно, подойти к научно-обоснованному анализу взаимодействия природных и социальных факторов здоровья человека.

Следует при этом уточнить, что применение медико-географического понятия о природных предпосылках болезней в другом смысле (например, этиологическом или патогенетическом) невозможно, т. к. лишает его ясности и определенности.

Сходное понятие под названием геоген было введено в медицинскую географию Ж. Мейем (May J., 1950. Цитир. по сб. «Американская география». М., 1957). Однако неудачный выбор термина и неясное его определение препятствовали его широкому распространению.

Современное воздействие человека на ландшафтную оболочку Земли в целом и на ее отдельные компоненты настолько значительно, что медицинская география практически сталкивается с необходимостью изучать не природно-территориальный комплекс, а территориальный комплекс, имеющий сходные природные и социально-экономические (производственные) компоненты.

Таким образом, представляется возможным говорить не только о природных, но и о социальных предпосылках болезней и патологических состояний человека. Может быть в ряде случаев более правильно употреблять понятия «природные предпосылки болезней человека» и «социальные условия их проявления». При этом нельзя забывать, что одним из решающих условий реализации природных предпосылок в заболевание являются иммуно-биологические особенности организма. Однако в этом вопросе должна быть проявлена чрезвычайная осторожность, т. к. при путанице понятий можно потерять ту путеводную нить исследования, которую нам дает представление о природных предпосылках болезней. Несомненно, что социальные компоненты географической среды приобретают исключительно важное и нередко решающее значение в сфере реализации природных предпосылок и вызываемых ими сдвигов в организме в болезнь.

Далее, когда человек изменяет ландшафт, например, сводя леса и распахивая землю, то, естественно, одни природные предпосылки болезней сменяются другими. Хотя эти новые предпосылки и возникли в результате деятельности человека, их нельзя относить к социальным предпосылкам.

В современной жизни человеческого общества наиболее ярко превалирующее действие социальных предпосылок выявляется в условиях жизни большого города (шум, напряженность жизни, высокая плотность заселения, повышенная освещенность, обилие зрелищ и т. д.). Достаточно указать на ряд работ, отмечающих у жителей города преждевременное половое созревание, возрастающую глухоту и т. д. Как показывают последние исследования, глухота населения при этом увеличивается во всех крупных городах, независимо от их географического положения.

Однако все это вовсе не означает, что в большом городе не существуют природные предпосылки болезней. Наряду со свойственными крупным городам мира социальными предпосылками болезней в них же существуют и природные предпосылки местного характера, обусловленные географическим положением города (климат, солнечная радиация, влажность воздуха и т. д.).

Так, например, в пределах Африканского материка по определенным предпосылкам болезней выделяются портовые города морского побережья. Изучая особенности портовых городов на восточном и западном побережье Африки, можно легко установить,, как при сохранении одних предпосылок заболеваний, другие меняются в зависимости от того, в каком ландшафте расположен данный город.

Очевидно, что реализация предпосылок в болезнь или патологическое состояние зависит, в первую очередь, от социальных условий (в том числе от бытовых навыков и обычаев). Однако это взаимодействие весьма сложно и в каждом отдельном случае подлежит тщательному исследованию.

Как природные, так и социальные компоненты географической среды характеризуются целым рядом свойств, проявляющихся в отношении здоровья человека. Часть из них могут классифицироваться как природные или как социальные продпосылки болезней человека. В свою очередь, реализация предпосылок (как природных, так и социальных) в болезнь происходит в конкретных социальных и природных условиях.

Необходимо указать здесь на совершенно недостаточную изученность в СССР одного из важных условий реализации предпосылок. Речь идет о наследственном фоне популяции населения определенной территории. Ряд предпосылок реализуется только при наличии определенных расовых или даже местных особенностей популяции населения.

Часть этих вопросов разработана в интересной книге В. П. Эфроимсона «Введение в медицинскую генетику» (1964) и мы не будем подробно на них останавливаться. Укажем только, что переселение населения, даже казалось бы в лучшие условия (например, из высокогорья в среднегорье), не следует проводить без предварительного медико-географического прогноза.

Метод выявления геосистем, которым свойственны те или иные предпосылки заболеваний, позволяет более четко определить и задачи «причинной географии болезней» (Беклемишев, 1959). Современное мировое распространение отдельных болезней человека дает такую пеструю картину, что доказательно выявить причины образовавшегося нозоареала часто бывает невозможно. Только расчленив задачу и установив сначала границы географического распространения предпосылок, а затем сравнив их с распространением заболевания, можно иметь реальный путь для анализа.

Так, например, предпосылками эхинококкоза человека явятся, в конечном счете, те географические условия, которые делают возможным существование возбудителя (эхинококка). Очевидно, при наличии на одной территории промежуточного (жвачные) и окончательного (плотоядные животные) хозяина имеются предпосылки распространения эхинококкоза. Степень выраженности предпосылок, при прочих равных условиях, будет тем больше, чем больше хозяев паразитов промежуточных и окончательных) будет приходиться на единицу площади.

Обычно такие условия создаются в районах развитого овцеводства, в которых широко используются собаки. Таким образом, карта распространения животноводства, в частности овцеводства, должна нам дать достаточно четкое представление о географии предпосылок эхинококкоза человека. Необходимо учесть при этом дополнительные факторы - температуру и относительную влажность приземного слоя воздуха. При одних сочетаниях температура и относительной влажности воздуха онкосфера эхинококка будет погибать, при других - выживать и вместе с пылью переноситься ветром.

Сопоставление карты природных предпосылок эхинококкоза человека и карты заболеваемости им позволит выявить несовпадение показанных на них границ: в некоторых случаях заболеваемость человека будет ниже, чем можно было бы ожидать, в других - значительно выше.

Разберем некоторые примеры: 1) в Великобритании (Шотландия, Уэльс), Ирландии и Исландии эхинококкоз человека регистрируется очень редко, хотя овцоводство здесь развито достаточно интенсивно; причина - культура хозяйства (в частности, боен), направленная многолетняя систематическая борьба с эхинококкозом.

2) В Югославии (Далмация) и Кении (район Туркан) эхинококкоза человека гораздо больше, чем можно было бы ожидать. В том и другом случае это объясняется недостатком воды, что приводит к тому, что население крайне экономно расходует воду на, личную гигиену. В результате при тесном контакте с собаками (у племени туркан собаки часто выполняют даже роль нянек при детях) и низком санитарном уровне жизни происходит массовое заражение эхинококком.

Число подобных примеров можно было бы увеличить, но мы на них не останавливаемся, т. к. они более подробно рассматриваются в специальной работе (Лебедев, Савина, 1965), а также в ряде статей других авторов в настоящем сборнике.

Е. И. Игнатьев (1964) указывает, что в настоящее время «число нозологических и патологических состояний, имеющих достоверно установленные природные предпосылки (добавим и социальные), пока невелико» (стр. 35). К их числу могут быть отнесены некоторые трансмиссивные и паразитарные болезни, биогеохимические эндемии, некоторые аллергические заболевания, авитаминозы, метеопатии, а также патологические состояния, возникающие в результате избыточной инсоляции, недостатка ультрафиолетовой радиации, низких и высоких температур приземного слоя воздуха л т. д. Из перечисленной группы болезней более детально изучены болезни с природной очаговостью. Об этом свидетельствуют также материалы настоящего сборника.

Выявление и оценка предпосылок болезней имеет чрезвычайно важное значение для организации здравоохранения. К территориям с более выраженными предпосылками болезней должны предъявляться иные требования, чем к территориям с их низкой степенью выраженности. Иными словами планирование и осуществление противоэпидемических, профилактических и лечебных мероприятий должно проводиться в соответствии с существующими предпосылками болезней.

В общей форме это обстоятельство понятно каждому организатору здравоохранения и никому не придет в голову отмечать достижения северных облздравотделов в борьбе с тропическими болезнями, несвойственными данной местности.

Речь идет о другом. Наступила пора обеспечить непосредственно райздравотделы, облздравотделы, Министерства здравоохранения объективными показателями предпосылок болезней. Только с учетом регионального распределения предпосылок, с учетом их объективно существующих сочетаний и степени напряженности могут правильно распределяться кадры, материальные средства здравоохранения и, наконец, оцениваться успехи в работе противоэпидемической, лечебной и др. служб. В. Д. Тимаков (1964), оценивая успехи противоэпидемической работы у нас в стране, совершенно справедлво указал на недоучет местных особенностей проявления эпидемического процесса.

Выявление тех свойств геосистемы, которые являются предпосылками болезней или патологических состояний, для медицинской географии является не целью, а средством направленного познания геосистемы (территориального комплекса). Напротив, одной из задач географической патологии является решение вопроса - как Я почему те или иные предпосылки превращаются в причину развития патологического процесса.

Наконец, изучение географического распространения предпосылок болезней более доступно географу с его знанием законов физической и экономической географии.

Таким образом, отчетливо выявляется различие задач географической патологии и медицинской географии и вместе с тем - необходимость их тесного сотрудничества.

В заключение этого раздела отметим, что представление о предпосылках болезней может быть использовано для выяснения этиологии (или предпосылок) еще недостаточно изученных болезней. В этом случае искомое и данное как бы меняются местами. Исследования в этом направлении могут быть проведены только совместными усилиями медицинской географии и географической патологии. Как правило, полученные таким путем сведения не дают еще окончательного ответа, но позволяют поставить направленный эксперимент.

Итак, задачей медицинской географии, как науки географической, является изучение влияния географической среды на здоровье социально организованного человека.

В связи с этим важен вопрос, на какие структурные единицы подразделяется географическая среда.

При изучении природных территориальных комплексов медицинская география, естественно, должна использовать современные достижения физической географии в отношении пространственной дифференциации географической среды на геосистемы низшего ранга (физико-географическая область, зона, провинция и т. д.).

На основании проведенных исследований иркутские медико-географы пришли к заключению, что фация, являющаяся элементарной единицей геосистемы, представляет элементарную единицу и медико-географического исследования. Несколько фаций в пределах одного ландшафта, обладающие сходным воздействием на здоровье человека, могут быть объединены в медико-географический комплекс (Прохоров, 1964).

Таким образом, геосистема расчленяется на определенные по своему воздействию на здоровье социально организованного человека комплексы. Иными словами определенная территория (например, административная) не представляется нам чем-то однородным по отношению к здоровью населения и распадается на ряд своеобразных медико-географических районов, каждый из которых требует специального подхода, как с медицинской, так и с географической точки зрения. Изучению этих вопросов однако пока не уделяется должного внимания.

Медико-географ при исследовании той или иной территории должен знать не только ее отрицательные особенности, но и «стимуляторы здоровья» и на этой основе уже выбирать зоны отдыха, зоны размещения пионерских лагерей и т. д. Подобный порядок в СССР сейчас осуществляется, с той или иной степенью совершенства, только при выборе курортных мест.

Нужно отметить, что медико-географическое изучение территории и ее подразделение на территориальные комплексы на основе данных физической и экономической географии не всегда возможно, т. к. иногда приходится сталкиваться с территориями пока недостаточно изученными в географическом отношении.

Возможны два пути подхода к организации работ по медико-географическому изучению территории. Во-первых, медико-географическое исследование территории (области, страны) может быть начато с выделения природно-территориальных комплексов с последующим выявлением и оценкой предпосылок болезней, характеризующих эти комплексы.

Возможен и другой путь. Выясняется географическое распространение болезней, патологических состояний и уже хорошо установленных предпосылок заболеваний и на основе привязывания данных к местности дается последующая характеристика определенных медико-географических районов (комплексов).

В настоящее время накоплено еще слишком мало материалов, чтобы решать вопрос, какой из этих путей более рационален. Несомненно, в практике исследований целесообразно применение как того, так и другого пути.

Во всех случаях, при любом подходе центральное значение приобретает уже упомянутый нами вопрос «привязывания» заболеваний и патологических состояний, а иногда и предпосылок к местности.

Представляется важным затронуть некоторые общие вопросы методик исследования, которые необходимо развивать и совершенствовать, т. к. отсутствие договоренности по этим вопросам затрудняет продвижение вперед.

1. Прежде всего следует обратить внимание на то, что медицинская география это синтезирующая дисциплина и уже поэтому она стоит перед необходимостью использовать данные многих исследователей и отраслей знания. Отсюда вытекает две важные задачи: стандартизация методов учета, механизация их обработки и механизация научной информации.

Для дальнейшего ускорения работы по синтезированию разбросанных в литературе данных о географическом распространении болезней необходимо как можно скорее добиться машинной обработки этих сведений. Для этой цели пригодны счетно-аналитические машины, электронно-вычислительные устройства, а для сбора библиографической (строго направленной) информации - система машин типа Медларс. Необходимо подчеркнуть, что речь идет не о библиографической информации, а о научной информации в широком смысле. Остановимся несколько подробнее на этом вопросе.

Значительное количество информации, относящейся к географическому распространению болезней, их переносчиков и животных-резервуаров, результатам секций и т. д. и представляющей первостепенный научный интерес, остается не опуоликованным, неизвестным и не может быть использовано. В громадном большинстве случаев для научного обобщения и анализа (в плане географии болезней) нужны немногие, но строго стандартизованные данные: место, время события и количественный показатель (число заболевших, число собранных паразитов и т. д. по отношению к обследованному материалу).

Публикация этих данных должна проводиться с максимальной экономией материальных средств. Имеющиеся же издания подобных материалов велики по объему, содержат много лишнего. В этом случае должно быть обращено внимание на заголовок работы и выделение так называемых ключевых слов, что позволяет механизировать поиск работы.

Хотя проведение этих реформ представляется трудным и не зависящим от воли большинства исследователей, важно обратить внимание на необходимость четкой разработки их теоретических вопросов, которые, видимо, в недалеком будущем будут обеспечены соответствующими техническими средствами.

2. Необходимо также кратко остановиться на внедрении математических методов в медицинскую географию и географическую патологию. Эти вопросы затрагиваются в ряде статей настоящего сборника. Несколько аналогичных сообщений было сделано на конференции по проблемам географической патологии (Москва, 1964 г.).

В настоящее время даже этот небольшой опыт уже дает возможность установить некоторые направления использования математических методов. Методы биометрии или вариационной статистики нужны для решения вопросов двух родов:

а) Для характеристики частоты явления, для оценки надежности результатов и их сравнения. Привлечение элементарных методов вариационной статистики для решения этих задач в настоящее время значительно возросло: определение минимальной представительной (репрезентативной) выборки при обследовании населения, установление основных биометрических параметров при различных обследованиях населения, при обработке секционного материала, при установлении показателя продолжительности жизни и т. д.

б) Гораздо более сложную и вместе с тем очень важную задачу составляет привлечение вариационно-статистических методов для установления связи между патологическим процессом и компонентами географической среды.

В этой области необходимо упомянуть интересную в методическом отношении работу В. В. Алпатова (1960), показавшего возможность анализа корреляционной связи между раком желудка и содержанием магния в почве. Этот метод позднее был развит и усовершенствован в диссертации В. А. Червякова (1964) и в работах П. П. Решетникова с сотрудниками (наст, сборник). Перспективным, вероятно, окажется метод многофакторного анализа, возможность применения которого в экономической географии убедительно показана В. М. Жуковской (1964).

Приведенными примерами, очевидно, не исчерпывается область применения математических методов в медицинской географии. Необходимо только еще раз подчеркнуть, что для развития этих методов необходима достоверность накопленных данных и унификация их сбора. В этой связи, вероятно нелишне напомнить о первостепенной важности разработки вопросов унификации номенклатуры болезней и медико-географической документации.

3. Наиболее наглядно результаты медико-географических и геопатологических исследований могут быть представлены картографическими методами. После длительного перерыва в настоящее время наступил период интенсивного издания и подготовки медико-географических карт или карт с медицинским содержанием. Надо отметить, что, несмотря на наличие целого ряда благоприятных условий, медико-географы не подготавливались к этой работе должным образом. Особенно остро в этой связи встает вопрос об унификации обозначений на медико-географических картах. Этот вопрос, естественно, должен быть решен еще до издания карт. Пока же приходится с сожалением констатировать, что из-за огромного разнобоя в методике составления опубликованных карт их сравнение и анализ весьма затруднены. Это положение необходимо срочно исправить.

Возможности применения картосхем в медико-географических и геопатологических исследованиях используются еще далеко неполностью. В какой-то мере это зависит и от качества картосхем. Так, в «Национальном атласе смертности от различных болезней в Великобритании» (Лондон, 1963) в качестве основной территориальной единицы, по которой строятся картосхемы, использованы графства, а на многочисленных картосхемах, изданных Институтом гигиены Франции, такой единицей служит департамент, площадь которого в несколько раз больше площади графства. Нетрудно заметить, что в первом случае картосхемы дают для анализа связи болезней с географической средой гораздо более ценный материал, чем во втором.

Возможно, что определение минимальных размеров территорий, необходимых для построения карт и позволяющих проводить по ним дальнейший анализ корреляционных связей, в значительной мере будет зависеть от характера заболевания. Применение одних и тех же размеров в таких случаях вряд ли целесообразно (Более подробно о формально-территориальном методе составления картосхем распространения болезней см.: В. В: Кучерук (наст. сборник)).

Оценка состояния здоровья населения - важная часть медико-географических исследований. Необходимо при этом указать, что обычные статистические данные, приводимые по административным единицам, мало пригодны для медико-географического анализа. Гораздо больше для подобных исследований может дать материал, собранный при специальном обследовании населения. И такие обследования начинают все чаще проводиться исследователями (см. Авцын и Арутюнов; Попов и др.; Лысенко и др., наст, сборник).

В заключение подчеркнем, что между медицинской географией, географической патологией и другими направлениями географической медицины нет противоречий. Напротив, имеется обширное общее поле деятельности, где каждый, разрабатывая свои участки работы, вносит вклад в общее дело: создание максимально здоровых условий для труда и отдыха советского народа.

Литература

Авцын А. П. О соотношении между краевой и географической патологией. «Архив патологии», 1959, вып. 2, 3-18.

Его же. О соотношении между медицинской географией и географической патологией. В кн.: «Проблемы медицинской географии», Л., 1962, 15-16.

Его же. Система медико-географических наук и место, занимаемое в ней географической патологией. «Архив патологии», 1964, вып. 8, 3-14.

Алпатов В. В. К технике установления связей между признаками и явлениями, варьирующими в пространстве. «Почвоведение», 1960, № 17, 108-109.

Беклемишев В. Н. Некоторые принципы нозогеографии облигатно-трансмиссивных болезней, поражающих человека. «Мед. паразитол. и паразитарные болезни», 1959, № 6, 648-657.

Жуковская В. М. Опыт применения многофакторного анализа для экономо-географической характеристики сельского хозяйства степных провинций Канады. В кн.: «Количественные методы исследования в экономической географии», М., 1964, 122-166.

Игнатьев Е. И. Содержание и методы медико-географических исследований при географическом изучении районов нового освоения Сибири и Дальнего Востока. В кн.: «Медико-географические исследования при решении комплексных географических проблем», Изд. АН СССР, Иркутск, 1962, 5-18.

Его же. Географические аспекты жизни и здоровья населения в тайге. В кн.: «Актуальные вопросы изучения и освоения таежных территорий», Изд. АН СССР, Иркутск, 1963, 42-44.

Его же. Принципы и методы медико-географического изучения природных компонентов географической среды. В кн.: «Медицинская география. Итоги и перспективы», Изд. АН СССР, Иркутск, 1964, 20-42.

Лебедев А. Д., Савина М. А. Мировое распространение эхинококкоза. В кн.: «Итоги науки. Медицинская география, 1964», М., 1965.

Мей Ж. Медицинская география. В кн. «Американская география». Изд. ИЛ, М., 1957.

Прохоров Б. Б. Опыт медико-географического районирования горных территорий. В кн.: «Медицинская география. Итоги и перспективы», Изд. АН СССР, Иркутск, 1964, 43-61.

Тимаков В. Д. Итоги и перспективы по ликвидации некоторых инфекционных болезней и снижению общего уровня инфекционной заболеваемости. «Вестник АМН СССР», 1964, № 8, 3-9.

Червяков В. А. Особенности определения корреляционных связей по географическим картам. Канд. диссертация. МГУ. Географ, ф-т, 1964.

Шошин А. А. Основы медицинской географии. Изд. АН СССР, М.-Л., 1962, 1-146.

Эфроимсон В. П. Введение в медицинскую генетику. Изд. «Медицина», М., 1964, 1-490.

Москва, Институт научной информации АН СССР; Институт морфологии человека АМН СССР.