Подотчетность и безотчетность переживаний

Еще в "Рефлексах головного мозга" Сеченов заявил, что мысль есть не что иное как "рефлекс с усеченным концом", при чем под этим разумелась мысль, невысказанная словами или невыделенная никаким действием, след, заторможенная в своем внешнем проявлении. В самом деле, по собственному опыту человек может сказать, что, когда он смотрит на что нибудь, он видит, т. е. получает зрительное раздражение, когда он слушает, то получает звуковое раздражение и т. д. С другой стороны, если я укололся и вследствие этого впоследствии я избегаю колющего предмета, то ясно, что у меня образовалась ассоциация или связь между бывшим воспоминательным образом от бывшего раздражения или представлением о нем и возможностью уколоться. Наконец, когда я сосредоточиваюсь на каком либо предмете, это значит - я обдумываю этот предмет.

Таковы определения, которые мы можем сделать на. основании собственного опыта и для себя, ибо мы сами наблюдаем свои ощущения и внутренние ассоциации и свою собственную мысль. Правда, я могу высказать другим о своих ощущениях, своих ассоциациях, связанных с развитием представлений, и о своих мыслях, но никакие слова не передадут в точности то, что человек ощущает, представляет и мыслит, ибо слова суть только символические знаки предметов, состояний или отношений между ними, притом же не передающие в настоящем смысле слова мои мысли другому, а возбуждающие в другом его собственные мысли. Чтобы оттенить, как неточно эти знаки могут передавать субъективные переживания, попробуйте, напр., выразить словами состояние тоски или чувство чести, или чувство гордости, или чувство любви. Вы безплодно или с малым успехом истратите на это много слов и все же не выразите того, что в действительности представляют эти переживания. К тому же я могу сознавать эти переживания, а могу при иных условиях и не сознавать или могу потерять способность их воспроизвести, как бывает при пробуждении из гипноза. Отсюда ясно, что субъективные переживания, как и действия могут быть подотчетными и могут быть безотчетными или неподотчетными. И эта подотчетность и неподотчетность зависит от того, что в первом случае мое сосредоточение ничем не поглощено, а во втором случае оно направлено в момент внешнего воздействия на какой либо сторонний предмет из настоящего или даже из прошлого. Очевидно, что на основании объективных проявлений нет возможности пользоваться т. наз. посредственным самонаблюдением о переживаниях другого лица, как делают это психологи-субъективисты, так как этих переживаний в действительности может и не быть, если они протекают в неподотчетной области, не говоря о том, что переживания двух различных лиц при одном и том же воздействии могут быть далеко неодинаковыми, а словесная передача в свою очередь может быть неточна, особенно если она происходит не в момент самих переживаний, а спустя то или другое время. В этом отношении хорошим примером может служить неточность показаний различных людей даже в тех случаях, когда искренность их не может быть заподозрена. А когда дело идет о показаниях, касающихся своих переживаний, то тут может идти речь и о переоценке или о недооценке этих состояний, об укрывательстве некоторых из них или об их искренности. Вот почему нельзя придавать пересказам о своих переживаниях та кого значения для науки, которое придают им психологи субъективисты, и потому во всех случаях словесный отчет о своем "я", который дает та или другая личность должен быть, конечно, учитываем, как внешнее проявление личности, но он должен быть всегда проверяем другими объективными данными с одной стороны и с, другой стороны, этот отчет должен быть оцениваем в свою очередь не с субъективной точки зрения, т. е. не в целях распознавания субъективных переживаний другой личности, а. как объективно наблюдаемый словесный рефлекс наряду и в связи с другого рода объективно наблюдаемыми рефлексами, напр., действием, поступками и вообще поведением данного лица. Здесь необходимо принять во внимание, что каждая личность представляет явление самобытное и неповторяемое, а это стоит в прямой зависимости от ее особых наследственных условий и условий воспитания окружающей среды. Отсюда ясно, что мера сторонней личности своим "я" не дает и не может дать науке точных данных. Это легко доказывается обыкновенно бывающим различием свидетельских показаний лиц, находившихся в одинаковых условиях, и, казалось бы, долженствовавших иметь тождественные по полноте и качеству воспоминания. Данный факт проверялся соответствующими опытами с переспросом группы лиц, видевших ненадолго показанную им картину, причем и в этих условиях опыта выяснились большие различия в отдельных показаниях, даваемых этими лицами. Ясно, следовательно, что уподобление чужих переживаний психологами субъективистами своим могло давать и обычно давало ошибочные выводы и заключения. Но мало этого: субъективный метод оказывался никоим образом неприменимым к изучению "я", т. е. субъективного мира младенческого и детского возраста, ибо может ли быть в этом случае какое либо уподобление младенческого "я" со взрослым "я" и его переживаниями, а между тем более, чем очевидно, что личность взрослого человека имеет корни в детстве; и потому для уразумения личности взрослого неизбежно изучать дитя со времени его рождения. То же следует сказать и в отношении изучения животных. Поэтому ныне в этой области знания введен и проводится строго объективный метод, состоящий в изучении поведения животных при разных условиях, для чего и применяется соответствующий эксперимент. Особенно много в отношении изучения поведения животных достигнуто американскими учеными, где почти каждый университет обладает для этого особой лабораторией Объективный метод со специальной постановкой опытов применяется и по отношению к человеку. В этом случае в порядке наблюдения дело идет об изучении поведения младенца и взрослого человека и всех его внешних проявлений в зависимости от тех или иных внешних и внутренних воздействий или раздражителей, влияющих на него как в настоящем, так и в прошлом. Теперь установлено, что высшее проявление человеческой личности, каковы наши действия и поступки, должны быть рассматриваемы, как ответные формы проявления на те или другие внешние или внутренние воздействия или раздражители и в этом случае они могут и должны быть названы рефлексами. Но это рефлексы особого тина, это сочетательные или высшие рефлексы, как я их называю (См. В. Бехтерев. Общие основы рефлексологии Ленинград Госизд. 1926) или рефлексы условные, согласно обозначениям физиологов. Отсюда ясно, что старое понятие рефлекса, под которым ранее понимали только одни машинообразные движения, неизбежно следующие за внешними раздражениями, - тем самым расширяется и под него подводятся все вообще внешние проявления живого существа с тем между ними различием, что одни из рефлексов, являющиеся природными или унаследованными, отличаются определенной и постоянной формой своего выявления в виде машинообразного движения, другие рефлексы, приобретаемые в течение жизни путем опыта и упражнения, легко подвергаются подавлению или торможению и оживлению. Первые могут быть названы нисшими (они же обыкновенные или безусловные), а вторые высшими рефлексами (они же сочетательные или условные).

Объективное изучение человеческой личности представляется особенно ценным в виду того, что, не допуская произвольного приписывания сторонней личности своих внутренних переживаний, оно дает возможность правильного и точного учета всех внешних проявлений личности, т. е. ее поведения в собственном смысле слова, жестов, речи, включая ее форму и содержание, я всех других проявлений в связи с внешними и внутренними воздействиями на человеческий организм, что в конце концов и определяет взаимоотношение личности с окружающей средой.

Но всяком случае объективные процессы с характером ориентировочных и сочетательных рефлексов и рефлексов, сосредоточения, и предполагаемые при этом субъективные переживания, если они имеются, составляют один единый процесс энергетического порядка, физиологическим проявлением которого служит нервный ток. Без нервного тока нет ни одного мозгового процесса, как и связанных с ним субъективных переживании. Откуда же возникает этот энергетический процесс, который передается по цепи невронов в восходящем направлении с периферии к мозгу и затем от мозга к периферии, и природу которого в на стоящее время так старательно изучают физиологи?