Нервный ток, как энергетический процесс и гормоны желез

Не может подлежать сомнению, что мозговая кора, т. е. совокупность нервных клеток, образующих конечные и начальные пункты невронов, как и все вообще мозговые узлы содержат запасную энергию, которая приносится к ним вместе с питательными веществами крови. Таким образом, химическая энергия, вносимая вместе с пищей в желудок и поступающая затем в кровь после обработки ее в желудочно-кишечном канале, является в то же время той энергией, которая скопляется в виде запасной энергии в клетках мозга вообще и коры в частности.

Но кровь наша не представляет собою постоянного состава. Последний подвержен не незначительным колебаниям, в зависимости от состава пищи и напитков, от обмена веществ вообще и в особенности от содержания в ней химических веществ, называемых гормонами и выделяемых в кровь содержащимися внутри тела железами. Это так наз. железы внутренней секреции, в числе которых, как важнейшие, назовем: щитовидную железу, расположенную впереди гортани над грудной костью, близ лежащие к ней эпителиальные тельца или околощитовидные железки, гипофиз или мозговой придаток, помещающийся на основании мозга, эпифиз или шишковидная железа, располагающаяся над передним четверохолмием, вилочковая железа, расположенная сзади грудной клетку, надпочечник, поджелудочная железа, печень и половые железы. Благодаря отделяемому гормону, поступающему в общее кровяное ложе, эти железы, взаимодействуя химически друг на друга в смысле торможения или возбуждения их деятельности, являются настоящими регуляторами биологических процессов, оказывающими тем самым в значительной мере воздействие на строение тела.

Как велико это воздействие, показывают, между прочим, известные опыты с превращением вторичных половых признаков в зависимости от удаления и вшивания половых желез. Опыты Воронова, Штейнаха я особенно Завадовского, произведенные над куриными, особенно поучительны. Также и экспериментирование над другими железами и болезненные процессы, связанные с поражением этих желез у человека, нам постоянно показывают соответствующие изменения в строении или деформации тех или других частей тела, вследствие чего мы имеем здесь в настоящем смысле слова химические системы или своего рода химические лаборатории, воздействующие на развитие и рост (определенных частей тела (В. Бехтерев. Биохимические системы. "Р. Врач" 1916 г)). Функция этих химических лабораторий, однако, подвержена колебаниям в зависимости от материала, вводимого в пищевые пути, от большего пли меньшего притока к ним крови и от воздействия на них нервной системы. Далее и взаимоотношение между железами происходит не только через кровь путем действия химических раздражителей одной железы на другую, но и через нервную систему (Исследования, производимые в последнее время в заведываемом мною Рефлексологическом И-те по изучению мозга не оставляют сомнения в том, что нервные симпатические волокна непосредственно входят в соотношение с клетками этих желез, напр., надпочечников, гипофиза и др. (д-р Пинес)).

Для нас существенно иметь в виду тот факт, что состав крови уже непосредственно, без посредства нервных проводников, оказывает, влияние на функцию мозга. Известный факт, что голодающий ребенок будет проявлять крайне резкую реакцию двигательного беспокойства и крика, тогда как насыщенный ребенок немедленно успокаивается. В этих общих реакциях, несомненно, главную роль в возбуждении играет сама кровь, обедневшая необходимыми составными частями, и только меньшую роль может играть пустота желудка. Другой пример: введение алкоголя и других наркотиков, изменяя состав крови, действует опять же непосредственно на клетки нервной системы, орошаемые кровью с введенным в нее извне наркотическим ядом. Этих примеров достаточно, чтобы уяснить себе, как могут изменяться отправления человеческого мозга и всей вообще нервной системы в зависимости от усиленной или ослабленной деятельности той или другой железы. Такие изменения постоянно отмечают врачи в болезненных процессах, связанных с поражением щитовидной железы (кретинизм и миксодема, базедова болезнь), при поражениях половых органов (евнухоидизм, раннее половое созревание), гипофиза) (акромегалия, ожирелость с недоразвитием половых желез), надпочечников (бронзовая болезнь) и др.

Поэтому и физиологические изменения или колебания в отделении желез не могут не отражаться на отправлениях головного мозга, и перевес в деятельности тех или других может лежать и в основе инднвидульных особенностей реакций тех или других лиц, отличающихся неодинаковым темпераментом, в связи с общей конституцией или строением тела (В последнее время связью между общей реактивной способностью (характером) и конституциональным типом много занимался Кречмер, различающий между здоровыми людьми три различных типа: пикнический (с округленными формами лица, груди и живота), атлетический (могучий) и астенической (слабый) тип. Кроме того, имеются и разные болезненные или дистрофические типы). Вышеуказанные колебания, изменяя реактивную деятельность нервных центров, не могут не отражаться и на внешнем виде человека (его осанке, мимике, жестах и пр.) и даже вообще на общем характере и состоянии мимико-соматической деятельности.

Во всяком случае, гормонная деятельность различных желез организма отражается и на общем подъеме нервной энергии, что связано с накоплением в центрах запасов этой энергии и быстрого их восстановления. Для убедительности этого положения достаточно сравнить кипучую бодрость жеребца и вялость мерина или боевую энергию быка и смиренную поступь вола, а также вспомнить о повышении драчливости самцов в период спаривания.

Для нас существенно важно отметить, что и нервная система оказывает значительное влияние на отделение гормонов. Для этого имеются и специальные опыты. Так, у котенка, к которому приближали собаку, находили в крови большое содержание адренолина, гормона надпочечников. С другой стороны, два французских автора делали опыты с кроликами в клетках, на которых натравляли собак. В результате оказывалось, что в мозговых клетках коры исчезали зерна (т. наз. тельца Nissl'я), которые исчезают и при большом ужалении вообще. В этом случае можно допустить, что избыток выделенных при указанных условиях веществ подействовал на мозг, истощив клеточные запасы, поддерживающие их нормальную деятельность.

Теперь для нас ясно, что такие процессы, как голод, являющийся проявлением инстинкта или сложно-органического рефлекса питания, и половое влечение, являющееся проявлением такого же полового рефлекса, зависят от измененного состава крови в виде обеднения ее составными частями в одном случае и избыточною гормонною деятельностью - в другом случае. И то, и другое являются в этих случаях теми непосредственными внутренними возбудителями мозговых центров, которые приводят их в деятельное состояние. По данным физиологии мы имеем основание сказать, что дело идет в данном случае о подкорковых центрах, и потому соответствующие рефлексы развиваются в этих случаях как бы роковым образом, будучи в значительной мере прирожденными рефлексами, но все же и в этих рефлексах участие коры, как направляющего момента несомненно. Для того, чтобы осуществить питание, необходимо, чтобы все же был предварительный опыт, что может быть пищевым продуктом и где его взять. Чтобы удовлетворить половое влечение, необходимо иметь предварительный опыт (свой или чужой) в отношении того, кто может быть объектом полового влечения. Эту то роль высших руководителей сложных органических рефлексов и выполняет мозговая кора, в которой исследование открывает центры жевания, глотания слюноотделения и желудочного сокоотделения и центры, приводящие в возбуждение половые органы (см. В. Бехтерев. Основы учения о функциях мозга СПБ.). В первом случае мы имеем исходным раздражителем обеднение крови необходимыми составными частями, в другом случае, гормональный процесс, который, возбуждая соответственные центры, приводит в действие и мозговую кору, насколько необходимо участие в осуществление рефлекса прежнего опыта. Точно также и задерживающее влияние на эти сложные проявления должно быть функцией мозговой коры путем отвлечения сосредоточения на пищевых продуктах в одном случае и на половом объекте в другом.