7.5.1.2. Синдром инволюционного снижения и дезинтеграции половых проявлений у мужчин [1990 Васильченко Г.С., Агаркова Т.Е., Агарков С.Т.

Возрастное угасание сексуальных проявлений, хотя этот процесс неизбежен и физиологичен, для многих людей оказывается трудным периодом. При всей непреложности того, что половая активность с возрастом снижается и сходит на нет (см. рис. 7), большинство мужчин переживает это болезненно, о чем свидетельствует статистика. Рассматриваемый синдром оказывается в ключевой позиции одним из наиболее частых среди всех сексологических расстройств и самым частым среди других синдромов поражения нейрогуморальной составляющей (по данным Всесоюзного научно-методического центра по вопросам сексопатологии, диагностирован в 17,4% всех случаев обращения за сексологической помощью).

Сущность синдрома составляет выявление внутренней дефицитарности сексуальной сферы, происходящее под влиянием неблагоприятных внешних воздействий. При отсутствии какой бы то ни было сексуальной дефицитарности мужчины не приходят к сексопатологу, потому что ко времени инволюционного снижения половых потребностей ценностные ориентации у них смещаются в сторону других жизненных интересов. Гармоничность вхождения в половую зрелость во многом предопределяет и гармоничность выхода из периода воспроизводства.

Для уяснения сущности синдрома необходимо Обратить внимание на характерные для инволюции клинические проявления возрастной дезинтеграции, в частности на утрату психофизиологической целостности в ситуации интимной близости и необходимость "подтягивать" одни парциальные проявления сексуальности к другим (см. раздел 3.2.4.). Очень важно понять, что в той сложной иерархии подсистем, из которых интегрируется половая активность, при данном синдроме чаще сказывается патологическое состояние не верхних, психологических уровней (что выражается в холодной, интеллектуально окрашенной квазипотребности), а уровней физиологических, придающих сексуальным проявлениям специфическую витально-чувственную окраску. Хотя различным "этажам" этой иерархии здорового организма свойственна известная автономность, наибольшая именно на верхних уровнях (здесь больше вариантов поведения, или степеней свободы), эта независимость психики от "низменной" физиологии может существовать лишь постольку, поскольку ее обеспечивает физиология.

Этиология синдрома демонстрирует специфический вариант "большой" геронтологической модели старения, а именно одновременную зависимость как от внутренних (унаследованных или сформировавшихся к моменту рождения), так и от внешних причин. Единичные, но играющие главную роль внутренние факторы в модели сексологической инволюции по существу сводятся к одному феномену - изначальной задержке или дисгармонии пубертатного развития.

Клинические проявления описываемого синдрома связаны с ЗПР настолько тесно, что разграничить их можно только условно. Очень часто пациент жалуется на нарушения, возникшие 4-5 лет назад, и этим временем датирует начало расстройств, однако сексопатолог не может не видеть, что бесспорные признаки сексуальной дефицитарности имелись с начала половой жизни, так что истинная давность половой недостаточности исчисляется 15 или 20, а то и 40-50 годами. Если исходить из жалоб пациента, то в качестве ключевого синдрома следует выделить инволюционное снижение половых потребностей, развившееся на фоне ЗПР. Если же руководствоваться действительным состоянием половой сферы обследуемого в течение всей жизни, то более оправдан диагноз синдрома ЗПР с декомпенсацией в инволюционном периоде. Сказанное иллюстрируется индивидуальной кривой динамики половой активности больного Ш., 53 лет (рис. 37).

Рис. 37. Кривая динамики половой активности больного Ш., 53 лет (объяснение в тексте, ср. с рис. 7). а - ночные поллюции; б - мастурбации; в - половые акты; г - тотальная абстиненция

У обследуемого наблюдались пробуждение либидо в 18-19 лет (I), первая эякуляция (II) при половом сношении в браке (III, IV) в возрасте 29 лет; максимальный уровень половой активности на протяжении двух первых лет - 1 сношение в 3-4 дня, затем от 3 до 1 сношения в месяц. Больной никогда не мастурбировал, поллюций у него никогда не было, сношения всегда проводил "только в угоду жене". После каждого полового акта он испытывал общую слабость и боли во всем теле ("как при гриппе"). Больной не курил, никогда не употреблял алкогольных напитков, потому что даже пиво вызывает головокружение, общую слабость и боли во всем теле. Больным себя считал в течение 10 лет, в возрасте 28 лет перенес тяжелую контузию. Рост 162 см, ТИ 1,74. Общее недоразвитие волосяного покрова. Индексы половой конституции:

Хотя пациент считает себя больным 10 лет и определенная часть симптоматики этиологически обусловлена контузией, опытный сексопатолог устанавливает симптомы выраженной ЗПР: морфологические (низкий ТИ, редукция оволосения) и функциональные (резкое запоздание пробуждения либидо, первой эякуляции, отсутствие юношеской гиперсексуальности, в частности поллюций и мастурбаций). Контузия в данном случае стала лишь дополнительным фактором, способствовавшим выявлению изначальной дефицитарности энергетического обеспечения всего адаптационного регистра, в том числе и сексуальных возможностей больного.

Обнаружение признаков задержки или дисгармонии пубертатного развития является обязательным для диагностики рассматриваемого синдрома. В качестве провоцирующих развитие синдрома (экспозитивных) факторов, способных нарушить установившееся равновесие, могут быть чисто психогенные влияния (например, высказывания партнерши), сексуальные абстиненции или массивные повреждающие физические, химические, биологические (в частности, инфекционные) воздействия. В большинстве наблюдений внешние факторы действуют в совокупности.

Для понимания патогенеза синдрома инволюционного снижения и дезинтеграции половой активности необходимо уяснить, почему при нерасторжимой связи этого синдрома с первичной ЗПР у одних больных рано возникает именно синдром ЗПР, а у других этот изначальный синдром оказывается "инкапсулированным", латентным и выявляется лишь в более позднем возрасте в форме синдрома инволюционного снижения половых потребностей? Ответ на этот вопрос определяется тем, что на протяжении жизненного цикла кризисные периоды сексуальности приходится преодолевать всем людям, однако у ретардантов они вырисовываются более четко, принимая резкие формы в возрастах сексуальной инициации и инволюции. Если исключить малозначащие неспецифические воздействия (бытовая неустроенность и др.), то решающими остаются два патогенетических фактора: глубина ретардации пубертатного развития и сочетание ее с врожденнными аномалиями личности. Отягощенность изначальной биологической ретардации сопутствующей дефицитарностыо личности (о чем будет сказано ниже) обусловливает манифестный сексуальный срыв на ранних дебютантных стадиях формирования сексуальности индивидуума. Этому во многом способствует глубина биологической ретардации, что подтверждается сравнением генотипически акцентуированных индексов половой конституции (К_г). Как свидетельствует табл. 9, самый низкий индекс К_г (2,13) соответствует именно первичной ЗПР, а средняя величина этого показателя при инволюционных формах составляет 2,88. Таким образом, резервного запаса прочности, эквивалентного разнице 0,75, в совокупности с меньшей отягощенностью структуры личности оказывается достаточно для того, чтобы благополучно преодолеть затруднения дебютантного периода и столкнуться с сексуальными нарушениями лишь по прошествии многих лет.

Клиническая картина синдрома развертывается после продолжительного периода налаженной половой активности. Пациенты обращаются за сексологической помощью (по данным Всесоюзного научно-методического центра по вопросам сексопатологии) в возрасте 36-72 лет, в среднем 50,3±0,32 года; возраст, в котором больные отметили появление первых признаков сексуального расстройства,- 28-69 лет. Основные жалобы больных: недостаточность эрекций (49,3%), ослабление полового влечения (30,3%), расстройства эякуляции и оргазма - затруднения в наступлении эякуляции и оргазма вплоть до полного их отсутствия, притупление Vorlust, Wollust и оргазма (15,9%), ускорение эякуляции (4,5%). По сравнению со случаями первичной ЗПР ослабление либидо (составляющее патогенетический корень обоих синдромов) у этих больных переместилось с 5-го на 2-е место, а симптоматологические варианты снижения и дезинтеграции эякуляторноргастических расстройств более многочисленны. Еще более показательным в этом смысле оказывается распределение симптомов, которыми манифестировало все нарушение. Как первое проявление, обратившее на себя внимание больного, чаще других отмечается снижение полового влечения (38,3%), на 2-м месте по частоте стоит ускорение эякуляций (38,1%), им уступает ослабление эрекций (13,7%) и чрезмерная длительность сношения с затруднениями эякуляции (9,9%). В этом ранжировании особенно четко выступает патогенетическая роль ключевого симптома - ослабления либидо. Наряду с этим очень высокая частота ускорения эякуляций, отстающая от снижения либидо лишь на 0,2%, свидетельствует о лучшей сохранности защитных резервов в начальной фазе расстройства, так как сдвиг в сторону ускорения по своей биологической (а точнее, биоэнергетической) сущности есть проявление компенсаторное, свидетельствующее о здоровье. Характерно также, что в начальных фазах нарушения эякуляции (48%) и снижение либидо (38,3%) оттесняют нарушения эрекций на последнее место (13,7%).

Некоторые наиболее специфические для рассматриваемого синдрома особенности определяются тем, что у многих больных после формирования понятийной и платонической стадий либидо не достигает специфически мужской, оргастически акцентуированной стадии сексуального либидо, которое задерживается на стадии либидо эротического. Эротическое либидо проявляется даже у мужчин акцентуацией таких по сути "девических" черт, как нежность и ласковость. Именно на этой основе формируются психофизиологические "блоки", которые затем в обстановке интимного общения определяют у женщин потребность в нежности и ласке. Однако у "нормального" мужчины при сильной половой конституции период юношеской гиперсексуальности проходит бурно, сметая все проявления эротического либидо, и очень быстро завершается установлением чисто мужской модели сексуальной одержимости, нацеленной на овладение, с феноменом Тарханова и резко выраженной сексуальной агрессивностью, фокусированной на гениталиях и оргазме. Свойственные молодой женщине эмоциональная открытость, незащищенность и даже ранимость, ее потребность в словесной и тактильной ласке, Сигнализирующей готовность заботиться о любимых,- все это очень многим "нормальным" молодым мужчинам остается недоступным. Культивировавшийся веками и воспитываемый у мальчиков социальный стереотип мужественности, сплавляясь с феноменом Тарханова, начисто лишает значительную часть "нормальных" молодых мужчин возможности понять, что естественное и скорейшее пробуждение сексуальности у женщин обеспечивается преобладанием на первых этапах общей, экстрагенитальной ласки, а брутальность и чрезмерная генитальная направленность лишь блокируют, иногда временно, а иногда и навсегда, формирование у женщины зрелой сексуальности с гармоничным соотношением понятийного, романтического, эротического и сексуально-чувственного аспектов, органично сливающихся со всей системой морально-этических ценностных ориентаций личности.

Один из самых широко распространенных парадоксов сексологии заключается в том, что мужчины с определенной изначальной ЗПР обеспечивают более верное и раннее гармоничное формирование сексуальности у своих жен, чем их собратья с более сильной половой конституцией (табл. 28). Характерно, что многие мужчины с ретардацией пубертатного развития, либидо которых задержалось на эротической стадии, проявляют в ситуации интимного сближения типично женские черты - они подолгу проводят предварительные ласки (Vorspiel), воздействуя преимущественно или даже исключительно на экстрагенитальные эрогенные зоны и испытывая именно в этих фазах наибольшее наслаждение. Для многих из них эта особенность оставалась неосознанной (им не с чем было сравнивать), однако их жены, имевшие добрачные половые связи, сравнивая стиль интимной близости своих мужей и любовников (обладавших "нормальным" мужским темпераментом), давали этой их особенности положительную оценку. Эта своеобразная диалектика слабости, оборачивающейся преимуществом, способствует формированию оптимистической оценки и стабилизации брачных отношений многих семейных пар. Из всех больных со стержневым синдромом инволюционного снижения половых потребностей только некоторые (11%) более или менее осознавали свою принадлежность к разряду менее одаренных природой в сексуальном отношении.

Таблица 28. Сроки пробуждения сексуальности у женщин, состоящих в браке с сексуально здоровыми мужчинами и с мужьями, у которых диагностирован синдром инволюционного снижения половых потребностей (в кумулятивных процентах)

Только 5% обследованных пациентов имели преходящие неудачи при первых половых актах, т. е. в 13 раз реже, чем здоровые мужчины, у которых такие неудачи отмечены в 66% наблюдений.

Однако, как выяснилось в отношении больных с ключевым синдромом инволюционного снижения половых потребностей, именно их повышенная способность пробуждать дремлющую сексуальность у большего числа женщин, чем это удается мужчинам с более высокими конституциональными показателями, в некоторых случаях оборачивается в конечном счете против них же. После пробуждения сексуальности у женщины иногда формируется настолько высокая сексуальная требовательность, не умеряемая заботами о детях, быте, профессиональными обязанностями и т. д., что удовлетворить ее муж оказывается не в состоянии.

Клинические варианты рассматриваемого синдрома, как указывалось ранее (раздел 4.3.1), четко делятся на следующие разновидности: 1) варинат спокойного угасания (44,1%) с равномерным снижением всех сексуальных проявлений при раннем и наиболее выраженном снижении полового влечения; 2) экзальтационный вариант (30,1%) с ускорением эякуляций как ведущим симптомом; 3) ажитированно-невротический вариант (25,8%) с преобладанием эмоционально-личностной реакции на незначительные отклонения от привычного стереотипа сексуальных проявлений. Наблюдается еще ретардационно-анэякуляторный вариант с преобладанием ejaculatio tarda вплоть до отсутствия эякуляции, который обычно сочетается с указанными выше.

Диагностика синдрома инволюционного снижения и дезинтеграции половой активности по формализации уступает лишь синдрому первичной задержки и дисгармонии пубертатного развития. Обязательным условием идентификации рассматриваемого синдрома является установление первичной задержки или дисгармонии пубертатного развития, обеспечиваемое с помощью шкалы векторного определения половой конституции. Облигатным условием диагностики является также период успешной половой жизни, продолжительность которого измеряется годами. Из специфических сексопатологических приемов диагностики установление обобщенного синдрома и особенно идентификация клинических вариантов облегчаются анализом цифрового ряда СФМ (см. раздел 4.3.1) и вычерчиванием индивидуального графика возрастной динамики половой активности, наносимого на типовую сетку (см. рис. 7 и 37).

Дифференциальная диагностика облегчается опорой на формализованные критерии (индексы шкалы векторного определения половой конституции, профиль СФМ, отклонения от типовой кривой возрастной динамики половой активности и др.). Вариант спокойного угасания, характеризуемый самым низким значением показателя I шкалы СФМ (уровень либидо) и суженным диапазоном колебаний между наибольшим и наименьшим показателями всего ряда в сочетании с низким суммарным показателем СФМ (около 15), следует дифференцировать от сексуальных расстройств при некоторых формах шизофрении. В отличие от случаев инволюционного синдрома для них характерны раннее снижение половой предприимчивости, ощущение "измененности", резонерство при изложении мотивов уменьшения половой активности на фоне "холодности" и упоминавшейся ранее сексуальной квазипотребности. Экзальтационный вариант необходимо дифференцировать от постабстинентного ускорения эякуляций у сексологически здоровых мужчин, синдромов эякуляторной составляющей копулятивного цикла и соответствующего варианта невроза ожидания (см. ниже). Отграничение ажитированно-невротического варианта от широкого спектра невротических нарушений рассматривается далее при описании соответствующих синдромов.

В лечении больных с синдромом инволюционного снижения половых потребностей одно из самых серьезных препятствий - широко распространенное предубеждение против сексуальных проявлений, если они выходят за рамки прокреации. Большие трудности эффективной реабилитации обусловливаются и отрицательной психологической установкой некоторых сексопатологов, проявляющих диагностическую зоркость главным образом в распознавании противопоказаний к проведению у больных преклонного возраста лечебных мероприятий. Сексопатологу часто приходится преодолевать предубеждения жены пациента, непоколебимо уверенной, что, поскольку у них не только взрослые дети, но и внуки, они с мужем "свое дело сделали" и сексуальные реакции у супруга не более чем излишество, которое приличным людям следует подавлять.

Поскольку сексуальные функции в норме осуществляются парно, реабилитация при инволюционном синдроме должна начинаться с установления факта наличия благорасположенной сексуальной партнерши. Абсолютная бесперспективность и абсурдность каких бы то ни было "лечебных" рекомендаций при отсутствии сексуальной партнерши совершенно очевидны, но врачи различных специальностей нередко в таких ситуациях упорно назначают медикаментозные и физиотерапевтические средства на протяжении многих месяцев и лет. Сексопатолог не может, однако, ограничиться формальной констатацией существования сексуальной партнерши. Поскольку при инволюционном синдроме вследствие кумулировавшихся на протяжении жизни повреждающих внешних факторов многие элементы сексуальной констелляции оказываются "некондиционными", сексопатологу необходимо прежде всего исследовать, насколько благорасположена к больному сексуальная партнерша. Первичную ориентацию в этом вопросе облегчают пункт IX шкалы СФМ и соответствующие разделы карты сексологического обследования мужчины в пределах п. 6, однако во многих случаях этих сведений оказывается недостаточно и требуется беседа с женщиной. Необходимость беседы с женой пациента определяется выявлением деструктивных психотравмирующих установок, подлежащих обязательной коррекции (один из частных формальных показателей к этому - величина IX пункта шкалы СФМ на уровне I и ниже).

Приглашение женщины для беседы с сексопатологом, психологически безболезненное у молодоженов, при данном синдроме - крайне деликатная акция. Ее желательно проводить женщине-сексопатологу, так как супруги пациентов, дамы преклонного возраста, часто наотрез отказываются обсуждать детали интимной жизни с молодым врачом - мужчиной. Еще более серьезные трудности возникают при сексопедической коррекции: в большинстве случаев приходится изменять установившиеся поведенческие стереотипы, расширять диапазон приемлемости, оживлять и у некоторых индивидуумов впервые культивировать элементы сексуальной игры. Существенную помощь в этой работе может оказать строго отобранная санитарно-просветительная литература, свободная от запугивания и неудачно маскируемых примитивных проповедей.

Постоянными и систематическими с первых же дней, независимо от наличия сексуальной партнерши, должны стать мероприятия, направленные на обеспечение биохимического фундамента адаптации. Поскольку суть инволюционного синдрома составляет начальная стадия ЗПР, эти мероприятия идентичны таковым при указанной патологии. Однако тотальная перестройка всей формулы метаболизма путем систематических тренировок, составляющая основу реабилитации молодых мужчин с первичной ЗПР, претерпевает значительные затруднения у пациентов с синдромом инволюционного снижения половых потребностей, поскольку у них резко ограничены пределы функциональных нагрузок. В связи с этим активация адаптационно-энергетических механизмов посредством тренировки мышечного аппарата им не под силу. Из числа больных прежде всего отбирают тех, кто в прошлом имел хорошую спортивную подготовку, и при отсутствии противопоказаний советуют им возобновить интенсивные тренировки с целью восстановления спортивной формы. У остальных пациентов на фоне систематических двигательных и дыхательных упражнений умеренной интенсивности [Динейка К., 1966] предпринимают перестройку уровней реактивности путем применения адаптогенов.

Физические упражнения независимо от их интенсивности должны выполняться ежедневно; медикаменты назначают курсами, длительность которых зависит от применяемого препарата и индивидуальной реактивности организма, а начало приурочивается к естественным спадам реактивности либо к ее снижению вследствие инфекций и т. п.

Если сексологическая симптоматика характеризуется единичными гиперфункциональными симптомами, свидетельствующими о значительной резистентности организма (например, только ускорением эякуляций), то следует ограничиться назначением поливитаминных препаратов типа декамевита (профилактически в периоды сезонных спадов резистентности). При сексологических гипофункциональных симптомах у пациентов с общесоматической отягощенностью двигательные нагрузки умеренной интенсивности следует сочетать с применением адаптогенов и их аналогов. Наконец, у ряда больных заметной компенсации специфически сексологических проявлений удается добиться применением следующей прописи:

S. По 1 порошку в первой половине дня между приемами пищи.

После 30-дневного курса лечения делают перерыв на 10 дней. Такие 40-дневные циклы повторяют подряд 3-4 раза.

Достигнутая биохимическая адаптация должна систематически поддерживаться предпочтительно двигательным режимом и воздействием природных лечебных факторов.

Специфическими показателями достигнутой энергетической перестройки являются повышение общей витальности (в том числе агрессивности и сексуального либидо), усиление Vorlust и Wollust, обострение оргазма, появление или учащение спонтанных и увеличение стабильности адекватных эрекций, своеобразное "усреднение" продолжительности фрикционной стадии копулятивного цикла (при исходной ускоренной эякуляции - сдвиг в сторону замедления, при ejaculatio tarda - в сторону ускорения).

Особое значение в инволюционном периоде приобретает регулирование и поддержание соответствующего уровня половой активности. Если в молодом возрасте можно, а в определенных условиях и должно подавлять несвоевременные вспышки полового возбуждения, то у пожилых супругов в связи со спонтанностью большинства сексуальных проявлений у мужчин чрезмерная щепетильность в выборе времени и условий для сношений с возрастом становится рискованной. Половое желание у большинства мужчин ундулирует - за каждым подъемом волны возбуждения, если оно не включается в копулятивный цикл, следует естественный спад, за которым следует очередной подъем. Общее количество подъемов, длительность интервалов между ними и соотношение высот отдельных волн возбуждения определяются множеством факторов, среди которых и адаптационная способность, и индивидуальное соотношение возбудительного и тормозного процессов, и феномен Тарханова, и возраст. С возрастом интервалы между отдельными подъемами увеличиваются, а интенсивность полового желания идет на спад. Если пожилые супруги не были готовы или сочли несвоевременным первое, второе и третье хотение и успешно их подавили, то четвертое может вообще не наступить: услужливая природа ускорит возрастную тенденцию, направленную на полное и необратимое исключение половой активности из реестра свойственных данному индивидууму жизненных проявлений. Супругам приходится отказываться от некоторых сложившихся ритуалов и проявлять гибкость в изменении укоренившихся сексуальных стереотипов, связанных прежде всего со временем, местом и т. п. (только перед сном, только в спальне, только после ванны и много других "только"). Обоим супругам, особенно жене, необходимо более чутка, отзывчиво и оперативно реагировать на сексуальные проявления мужа.

В рамках общей установки на поддержание оптимального уровня половой активности длительность интервалов между половыми актами в значительной мере определяется клиническим вариантом синдрома: при экзальтационном варианте показано укорочение интервалов, при ретардационно-анэякуляторном их следует несколько удлинить. Наряду с этим при названных вариантах могут использоваться такие нейрогуморальные механизмы, как воздействие на пороги эякуляторной реакции ацидотического или алкалитического сдвига, вызываемые произвольной регулировкой дыхания: ускоренное семяизвержение успешно задерживается гипервентиляцией (глубокое форсированное дыхание при приближении момента семяизвержения), сочетаемой с урежением фрикций, при ретардации ускорению семяизвержения способствует задержка дыхания на фазе максимального выдоха.

Прогноз. Катамнез (от 4 до 12 лет) при стержневом синдроме инволюционного снижения и дезинтеграции половых проявлений у больных, лечившихся во Всесоюзном научно-методическом центре по вопросам сексопатологии, свидетельствует о высокой общей эффективности реабилитационного комплекса: стойкое выздоровление достигнуто у 28,5% пациентов, улучшение со стабилизацией на приемлемых для обоих партнеров формах и уровнях сексуальных проявлений - у 57,2%, отсутствие положительных сдвигов обнаружено у 7,3%, у 7% в катамнезе произошло дальнейшее ухудшение сексуальных проявлений. В двух последних группах отсутствие положительных результатов четко определялось утратой привычного сексуального партнера (смерть или разрыв отношений). Этот же фактор выступал (однако намного реже) и в других группах в качестве одной из самых омрачающих прогноз и затрудняющих реабилитацию детерминант. Заключение нового союза у большинства пожилых мужчин вследствие возрастающей с годами избирательности межличностных контактов и снижения возможностей приспособить свои взгляды и стиль поведения к жизненному стереотипу другого человека оказывалось одним из серьезных препятствий на пути к сексуальной реабилитации.

Прогностически наиболее благоприятен экзальтационный вариант, за ним следует вариант спокойного угасания и ретардационно-анэякуляторный; наиболее труден для реабилитации вариант ажитированно-невротический.

В судебно-экспертной практике следует учитывать специфические возрастные особенности: возможность оживления некоторых подавлявшихся на протяжении жизни сублатентных (а иногда латентных, неосознанных) аномальных и перверсных тенденций, часть которых (например, визионизм, проявляющийся, в частности, интересом к порнографии) носит явно компенсаторный характер. Однако такие тенденции во все эпохи сильно преувеличивались и драматизировались дурной обывательской традицией, при подобных обвинениях необходимо соблюдать предельную объективность. Оптимальная тактика в этих случаях основывается на проведении разумной границы между проявлениями терпимыми и недопустимыми с использованием в качестве главного критерия сбалансированности индивидуальных прав личности с охраной общественных интересов.

В профилактике наряду с предотвращением пагубного воздействия мышечной гиподинамии и переедания решающее значение для сохранения половых функций в инволюционном периоде приобретает регулярность половой жизни. При абстиненциях затяжного характера (чему способствуют учащающиеся в этом возрасте заболевания то одного, то другого супруга) легко преступить критическую черту, за которой угасание половых функций становится необратимым. Профилактика рассматриваемого синдрома не должна ограничиваться сексологическими рамками, и сохранение половой активности следует оценивать шире, в общегеронтологическом аспекте.