Ориэнтировочные рефлексы

В результате последовательного ряда протекших ориентировочных рефлексов следы этих рефлексов отлагаются в коре во временном порядке, в силу чего человек может определять их относительную давность и таким образом определять протекшее время, а сопутствие раздражителей с целым рядом других воздействий определяет их пространственный порядок и таким образом дает возможность ориентироваться в отношении окружающих условий, т. е. в пространстве. Само собою разумеется, что и в отношении прошлого времени пространственная ориентировка имеет особое значение, ибо ориентировочные и иные рефлексы всегда и везде осуществляются в тот или другой период с' условными знаками времени (часы, дни, недели, месяцы, годы), которыми человек и руководится в определении того или другого периода бывшего на него воздействия. Ориентировка в отношении взаимоотношений между людьми представляет собою акт более сложного порядка, в котором участвует не только обычная ориентировка в отношении окружающих предметов, но и при-обретаемое путем опыта знание планомерной связи речевых сочетательных рефлексов, именуемое суждением.

Есть полное основание полагать, как на основании данных эксперимента, так и на основании клинических данных, что ориентировочные рефлексы, т. е. те рефлексы, которые осуществляют соответствующее приспособление воспринимающего аппарата для наилучшего использования внешнего раздражителя, должны быть отнесены частью насчет нисших подкорковых центров, частью насчет деятельности мозговой коры и именно тех ее отделов, которые снабжены как приводными, так и отводными проводниками.

Как известно, собака без полушарий может еще проявлять реакцию на резкий звук рожка; с другой стороны, животные без полушарий могут поворачивать глаза в сторону света, что делает и только что родившийся младенец с недоразвитой мозговой корой, но этими примитивными реакциями дело в таких случаях и ограничивается. Во всяком случае, эти реакции не возвышаются по своей сложности над простыми рефлексами иного рода, напр., хотя бы кожными. Но несомненно, что с этим вместе не создается еще того приспособления, которое необходимо для полноты использования внешнего раздражителя. Так, для использования зрительного раздражения необходимо, чтобы глаза поворачивались не только на сильный свет, но и на слабые тени, для каковой цели должна быть соответственным образом скоординирована игра зрачка. Но мало этого, необходимо чтобы свет концетрированно ударял на более восприимчивое желтое пятно в сетчатке, а это осуществимо при посредстве соответствующих сокращений аккомодативной (приспособляющей) мышцы глаза. Вот эта то сложная приспособительная работа для соответственного использования внешнего раздражения, падающего на глаз, как и аналогичная работа при раздражении ушного, осязательного и др. периферических органов, может быть осуществлена при участии мозговой коры. Поэтому и животные - собака, кошка, обезьяна и др. с удалением затылочных долей оказываются слепыми и наталкиваются на встречаемые ими на пути препятствия. Равным образом животные с удалением верхних отделов височных долей не ориентируются в характере звуков вообще. Далее, те лее животные с. удалением центральных областей коры (у кошки и собаки так наз. сигмовидной и коронарной извилины, у обезьяны с удалением задней центральной извилины) совершенно безразлично относятся как к осязательным кожным раздражениям, так и к пассивному смещению членов в пространстве. То же может быть показано и при удалении остальных ориентировочных областей коры, как вкусовой и обонятельной, на основании опытов, производившихся в моей лаборатории.

Если мы обратимся к человеку, то и здесь могут быть, приведены доказательства в пользу того, что кора мозга является необходимой для соответственной ориентировки в окружающем. Как пример, могу привести из своих наблюдений случай размягчения обеих затылочных долей с полным разрушением зрительных областей той и другой стороны. Эта больная могла различать свет от тьмы, но совершенно не ориентировалась не только в отношении окружающих предметов, но даже не могла указать, где находится освещенное окно или где помещается свет лампы; то же наблюдалось и в других аналогичных случаях. Характерно, что больные такого рода, согласно моим наблюдениям, не способны признавать себя слепыми и делают те или другие указания относительно источника света, но все эти указания не соответствуют действительности.

С другой стороны, я имел больного с полным двусторонним размягчением верхних височных извилин, и этот больной не мог произносить не только слов, замещая их нечленораздельными звуками с соответствующим ударением, но и не мог ориентироваться в окружающих звуках, объяснялся же он с окружающими лишь при посредстве письменной речи, иногда читая простые вопросы с губ. Наконец, общеизвестно, что разрушение задних центральных извилин сопровождается кожной и мышечной анэстезией в членах противоположной стороны и неспособностью к осязанию.

Итак, необходимо признать, что ориентировочные рефлексы, о которых была речь в предшествующем изложении, не могут осуществляться в случаях разрушения тех областей коры полушарий, к которым подходят приводные или восходящие проводники.

С другой стороны, разрушение сочетательных волокон, связывающих приводные или восходящие пути с отводными или нисходящими в тех лее областях, приводит в свою очередь к своеобразным болезненным состояниям известным в клинике под названием агнозии и характеризующимся утратой способности определять характер видимого, слышимого или осязаемого предмета.