Светлана

- Встать! Суд идет!..

На скамье подсудимых - женщина. Молодая, можно было бы даже сказать юная (два месяца назад ей исполнилось 19), если бы не тусклый взгляд, не какое-то усталое безразличие в том, как она сидела, слегка сутулясь, как нехотя встала.

И красивой ее тоже можно было бы назвать, если бы не восковой, нездоровый цвет лица и не эта грубая, неуместная косметика.

Что же успела узнать, увидеть, совершить Светлана в свои 19 лет? И что привело ее в этот зал?

Работникам милиции, следователям, врачам теперь во всех подробностях известна эта грустная история.

...Отец оставил семью, когда девочке было четыре года. Мать мало занималась ребенком. Каждый день, возвращаясь из детского сада, из школы, Света долгие часы проводила на улице без присмотра.

И вот Света - подросток. В 16 лет еще школьницей на улице познакомилась с молодым человеком лет 25. Дальше все настолько банально, что можно и не рассказывать.

Школу Светлана бросила, едва дотянув до восьмого класса. Много раз поступала работать, но нигде не удерживалась надолго.

За год-два она преуспела в "искусстве" легкой жизни: знала наперечет московские кафе и рестораны, неразборчиво заводила знакомства и даже умела поддерживать видимость интересной собеседницы.

В ту пору мы еще не были знакомы со Светланой. Но в кожно-венерологическом диспансере уже создавалось представление о некой молоденькой блондинке, имеющей такую-то внешность, такие-то склонности и, вероятно, ставшей источником заражения гонореей двух наших пациентов. Наконец были выяснены точно адрес и фамилия. Оставалось проверить наше предположение.

Первое приглашение к врачу Светлана встретила с полным пренебрежением. Не пришла она к нам и после второй и третьей повесток, хотя их мы уже не посылали просто почтой: эти повестки ей вручала медицинская сестра, каждый раз объясняя необходимость немедленного обследования.

Что еще оставалось нам делать? Сколько ждать? Ведь каждый день промедления мог означать дальнейшее развитие болезни. Да и кто знает, скольким еще людям Светлана успеет за это время причинить несчастье?

Пришлось снова прибегнуть к помощи патронажного работника. Светлана меньше всего была склонна понять, что это сделано в ее интересах. Возмущаясь, она грозила: "Вы еще за такие поступки ответите! Я здорова!"

Привыкшая не верить ничему и никому, она не верила и нашим объяснениям. Как мы ни доказывали, что гонорея у женщины может долгое время протекать мало- симптомно, ничем себя не проявляя, она ожесточенно твердила: "У меня ничего не болит! Я здорова!"

В первый день обследования анализ оказался отрицательным. Светлана торжествовала. Но читатель уже знает, что однократного обследования мало. И действительно, возбудитель заболевания - гонококк - был обнаружен только при четвертом исследовании. У Светланы была установлена вялотекущая хроническая форма гонореи.

Где, когда, от кого заразилась, сказать она не могла. Своих поклонников Светлана знала иной раз только по имени, и потому теперь трудно было найти этих людей, нуждавшихся в обследовании врача, а может быть, и в срочной медицинской помощи.

Светлану стали лечить. Рассказали ей, что, если курс не будет доведен до конца, болезнь может возобновиться, что только после серии контрольных исследований она может считать себя здоровой. И, конечно, настойчиво убеждали ее в том, что надо покончить с прежним, что, если она будет выполнять все медицинские предписания, мы вернем ей здоровье и она будет вправе создать семью, сможет начать совсем иную жизнь.

Приходится признать: наши слова не имели успеха. Диспансер Светлана посещала неаккуратно, не закончив лечения, уехала. Куда?

- Кажется, в Бердянск, на Азовское море, - сообщили родственники.

И вот по нашей просьбе бердянские врачи ищут Светлану. Отрадное известие: нашли, начали лечение. А потом снова огорчение: не долечилась, перестала ходить в диспансер. Снова поиски - и в Бердянске, и в Москве. Но Светлана как сквозь землю провалилась.

Спустя несколько месяцев в ресторане одного из московских вокзалов работниками уголовного розыска была задержана веселая компания. В ней оказалась молодая женщина. Ее болезненный вид привлек внимание. Был приглашен врач, который осмотрел ее и нашел нужным направить для консультации к венерологу. Так мы снова обрели нашу Светлану...

Очень изменилась она за это время: сильно поредели волосы, лицо приобрело сероватый, землистый оттенок. Под глазами мешки. Косметический румянец на щеках скорее подчеркивал, чем скрывал нездоровье.

И снова обследования, анализы. У Светланы - сифилис. На этот раз она не упорствовала: сама чувствовала, что больна.

По характеру проявлений болезни можно было предположить, что заразилась Светлана примерно полгода назад. Но и на этот раз невозможно было установить, кто из героев ее мимолетных "романов" стал источником заражения. Могло быть и так, что мужчина, заразивший ее гонореей, был одновременно болен сифилисом.

Знали бы мы тогда, от кого заразилась Светлана, обследовали бы этого человека и могли бы судить, нуждается ли Светлана только в противогонорейном лечении или необходимо одновременно, не дожидаясь клинических проявлений сифилиса, провести ей предупредительное лечение. Тогда Светлана не заболела бы сифилисом. Теперь ей необходимо лечиться долго, упорно, терпеливо.

Светлану поместили в стационар. Выписываясь, она уже хорошо выглядела, вновь была бодра, весела и дала слово, что доведет назначенное амбулаторное лечение до конца.

- Если снова будете неаккуратны, возникнет рецидив. Вы и сами останетесь больной, и можете стать источником заражения. На половую жизнь до выздоровления полный запрет. Понимаете?

- Конечно, понимаю.

Светлана подарила нам ослепительную улыбку и... исчезла. Ее искали, посылали запросы в разные города.

А в диспансере шла своим чередом тревожная, напряженная работа.

Впрочем, нам не всегда достаются одни тревоги. Бывают и радости: когда нас благодарит излеченный больной, когда без розысков и повесток человек сам приходит в диспансер, чтобы проверить, не заболел ли он.

Вот и сейчас в кабинете двадцатилетний студент. Взволнован, смущен, хочет верить, что зря потревожил врача. Жалоба, с его точки зрения, пустяковая: язвочка на половом органе, от которой он даже надеялся избавиться сам, смазывая ее различными дезинфицирующими средствами.

Отметив специфический вид язвочки, ее округлую форму, красноватый цвет, блестящее, как бы лаковое дно, я обратил внимание еще и на розовую пятнистую сыпь, которой не заметил больной, на припухший лимфатический узел в паху.

Нет, не зря он пришел! Лабораторный анализ подтвердил мое предположение: студент болен сифилисом. От кого заразился Леонид? Не мог ли он заразить еще кого-нибудь? Все это надо было выяснить как можно скорее.

- Нет у меня никого, кроме Оли. Это моя невеста. Чистая, прекрасная девушка. Мы только целовались.

- К сожалению, ваш поцелуй мог быть опасен для Оли. Приведите ее к нам.

Леонид бледнеет, почти плачет. Если действительно все так, как он говорит, эти переживания можно понять. Легко ли сказать невесте такое?

Но, к чести Леонида, через несколько дней Оля у нас. Милое, приятное лицо, робкий голос.

Наметанным взглядом врача сразу замечаю на нижней губе округлое, желтоватое уплотнение.

- Это что у вас?

- Вероятно, прищемила губу, когда раскусывала косточку абрикоса.

Увы, причина не так невинна. Бесспорно, что половая близость с больным человеком - наиболее частый путь заражения. Но нередко поцелуй больного, окурок его папиросы, его стакан могут сыграть роковую роль. У Оли тоже оказался сифилис в самой начальной стадии, о котором она не подозревала.

Сопоставление стадий заболевания свидетельствовало: не Оля заразила Леонида, а Леонид - ее. Оставшись наедине с молодым человеком, продолжаем беседу.

- Вы заразились половым путем, это ясно. И, вероятно, месяца два-три назад. Вспомните, не было ли у вас в этот период какой-либо случайной встречи?

И Леонид вспоминает, вернее, признается в том, о чем очень хотел забыть.

Оля на все лето уехала с родителями. Ему было тоскливо. Как-то пошел на танцы, познакомился с красивой девушкой. Потом пригласил ее в кино, а через несколько дней к себе домой.

- Это было первый раз в моей жизни, - говорит Леонид. - Ведь читаешь в книгах, видишь в кино. Так бывает. Если бы я мог подумать, что она больна!

- Вы потом встречались? Знаете, кто она, где живет?

- Нет. Знаю только имя - Лана.

- А как она выглядит?

- Высокая. Блондинка, с челкой. Хорошая фигура. Моего возраста.

- Может быть, в разговоре упоминала, где живет?

- Нет, об этом речи не было. Я похвалил ее красивый загар, и она сказала, что отдыхала на Азовском море.

Лана, Азовское море, челка... Не Светлана ли?

Много вечеров наш Николай Александрович простоял у танцевальной площадки, много раз подходил к ближайшему кинотеатру, и вот, наконец, в толпе выходящих зрителей - Светлана!

В диспансер ее снова пришлось сопровождать. Дежурный врач подтвердил необходимость срочной госпитализации. Лечение надо было начинать заново.

Оставим на совести Светланы бесконечные тревоги, причиненные врачам; вечера, которые по ее милости не молодой медицинский работник вместо отдыха проводил в сутолоке танцевальной площадки; хлопоты людей, помогавших нам в розысках; несчастье Оли. Но вот за болезнь Леонида (поведение которого тоже было далеко не идеальным) ей придется ответить.

Светлана совершила два преступления. Первое - самовольно прекратила лечение, хотя была предупреждена о необходимости лечиться до выздоровления и до снятия со специального учета посещать диспансер. Второе преступление Светланы в том, что она, зная о своем заболевании, заразила сифилисом Леонида. Причем сделала это не по роковому стечению обстоятельств, не по неведению, а по преступному равнодушию к судьбам других людей. Она ответственна за это.

Приговор был суров, но справедлив.

...Спустя три года я встретил Светлану вновь. Мне показалось, она стала другой.