Путь, который мы выбираем

Завтра, как и сегодня, 
...врач сохранит свой сан жреца, 
а вместе с ним и свою страшную, 
все возрастающую ответственность... 
И жизнь врача останется такой же, 
как сегодня, - трудной, тревожной, 
героической и возвышенной.

А. Моруа

В заключение я позволю себе вернуться к тому, с чего начинается книга, к тому, что мне представляется основным во всех рассматриваемых в ней вопросах.

...Как-то я получил письмо от Н. - дочери моих знакомых. Окончив среднюю школу, она решила поступить на медицинский факультет. «Я понимаю, что этот шаг ответствен. Но как быть уверенной в его правильности? Не ошибусь ли я? Получится ли из меня врач?» - вот вопросы, которые поставлены в письме.

Выбор профессии, поиски своего жизненного пути очень нелегки. Очевидно, такие вопросы встают и перед теми, кто хочет стать юристом, архитектором, агрономом. Впрочем, перед кем из нас они не вставали? Важно лишь не ошибиться. Мне близко все, что связано с моей профессией. Возможно, ответ на письмо Н. поможет понять радости и трудности врачебного пути. Вот этот ответ.

«... Никому не советуй быть врачом! И если кто-либо пожелает этого, отговори его, отговаривай его настойчиво и повторно!» - эти слова принадлежат Зондерегеру - одному из лучших швейцарских врачей прошлого, горячо любившему свою профессию.

Нет ли здесь противоречия? На мой взгляд, нет, и вот почему.

Почти у каждого бывает «доктор, которому можно верить», и другие, о которых «...лучше не говорить». Когда врачей ругают, а медициной недовольны, то вспоминают тех, которые «ничего не знают, а меня чуть не довели до могилы...». Когда же некоторые родители настаивают на поступлении дочери или сына «на медицинский», то перед глазами - доктор знающий, уважаемый и хороший. К тому же, как кое-кто думает, а иногда и вслух говорит, «врач при всех обстоятельствах - врач, а с этой специальностью не пропадешь...».

Но от каждого ли врача будет польза людям? Не будет ли сожалений о сделанном выборе?

...Медсестра Т. поставила больной банки. Забыв об этом, она их сняла через час. На спине больной остались пузыри. Другой пациентке она сделала инъекцию. Когда больная пожаловалась, что игла тупая, Т. раздраженно ответила: «Все терпят - и вы стерпите». Что было делать с медсестрой? Коллектив настоял на ее увольнении, как непригодной для этой работы.

Я ей говорил: меняйте специальность, уйдите из медицины. Она ушла... и подала заявление на медицинский. До сих пор не понимаю почему.

Другой случай. В семье врача К. сын поступает на медицинский факультет. Спустя три года после окончания он приходит к выводу, что лечить больных нелегко, что «истории болезни треплют нервы», что в порту работать проще, а зарабатывают там больше. Он с радостью ушел бы от стонов, жалоб, слез, а диплом... не пускает. Так он и дотянет до пенсии, озлобленный на свой выбор и внутренне безразличный к больному. Где ошибка? В выборе профессии. А виноват в этом и он сам, и отец.

Встает вопрос, можно ли было в 17 лет предвидеть разочарование, которое наступит в 26? Где признаки годности к врачебной деятельности?

Какой-то критерий может быть в искусстве; он возможен, видимо, и в таких отраслях науки, как математика или физика; наконец, очевидны «тесты» для будущих писателей или поэтов.

Но медицина - это и наука, и искусство. Она требует, чтобы человек имел доброе сердце, ясный ум, большую культуру, железные нервы.

Помню, в «Комсомольской правде» была статья «Кто идет в педагоги?» Автор писал, что учителем надо родиться. Не знаю, можно ли «родиться врачом», но мне кажется, что тот, кто собирается свою жизнь посвятить медицине, прежде всего должен совершенно ясно представлять себе все требования, предъявляемые к врачу, все трудности его работы.

Издаются брошюры для молодежи о выборе профессии, но многие из них слишком парадно рисуют врачебные будни. Эффектные обходы... Доктор держит перед глазами шприц с живительной жидкостью... укол - и больной оживает.

Или ставшая довольно тривиальной «подача» хирургов на экране, в спектаклях и некоторых статьях:

«...Волевой подбородок. Упрямо сдвинутые брови. Отрывистая речь.

- Зажим!

- Тампон!

- Шить!

Резко стаскивает перчатки, небрежно швыряет их в сторону. Бросает на ходу:

- Будет жить!

Поворачивается к окну. Закуривает. Делает нервную затяжку. Не горит. Комкает сигарету. Достает новую...»

Бывает и так, конечно, но, врачебные будни труднее и прозаичнее. И это начинают понимать даже студенты-медики. При опросе, проведенном в Оренбургском медицинском институте, на первом курсе хирургами хотели стать 63 процента студентов, на последнем - 18 процентов, на медицинском факультете в Софии соответственно - 25,4 и 12,8 процента. Цифры эти говорят сами за себя.

Академик Б. В. Петровский, обращаясь к журналистам, пишущим о врачах, не случайно призывал к тому, чтобы больше говорить о повседневности, а не ограничиваться лишь восторженным описанием героических поступков.

Врачебные будни...

Знаете ли вы, например, что у врача нет покоя и тогда, когда он снял халат? Не потому, что в любое время - днем и ночью, в буран и дождь - он может быть вызван к больному, а потому, что труд доктора - это не только тридцать минут у постели больного.

Это бесконечная работа дома над книгой, это беспокойство за диагноз и лечение, это борьба с возможными сомнениями. Врачу приходится помнить, что он врач, в любой обстановке. Моряк вне моря - не моряк, строитель вне стройки - не строитель. Врач - всегда врач.

Вы можете захотеть в фойе филармонии обменяться мнением со встретившимся искусствоведом о прослушанном концерте - не сердитесь, если разговор сведется к лечению камней в желчном пузыре. Вы захотите после утомительного дня вечером прогуляться по улице, ощутить аромат весны - не удивляйтесь, если из пяти встретившихся знакомых четверо заговорят о болезнях.

Но есть и другие. Медицина еще во многом несовершенна. За это несовершенство спрашивать будут с вас, а не с науки. Ответ держать будете вы. А это бывает нелегко. Недостаточно культурный человек будет вас несправедливо ругать, а вы должны будете соблюдать спокойствие, вечером принимать против бессонницы снотворное, а утром входить в палату с улыбкой. Улыбка эта стоит дорого.

Бытует мнение, что с годами у врача вырабатывается иммунитет к страданиям человека. Это не так. Вероятно, к нам, врачам, тоже относятся слова Ромена Роллана о том, что нельзя победить раз и навсегда - побеждать надо ежедневно.

При описании смерти Эммы Бовари у Флобера появился вкус мышьяка во рту и признаки отравления. Л. Н. Толстой вышел как-то из своего кабинета весь в слезах. На вопрос о том, что случилось, он ответил, махнув рукой: «Только что умер князь Болконский». Когда скончался отец Горио, Бальзака застали бледным, с неровным и слабым пульсом.

Не понять переживаний этих писателей нельзя. Но все же речь идет о смерти воображаемой. Когда у врача умирает больной, врач видит ее реально. Частица души настоящего доктора уходит вместе с каждой смертью. Она оставляет след в его нервах, сердце, покое, здоровье. А представляете ли вы себе, что ощущает врач, когда он должен сообщить родным о том, что их отец или ребенок умер? Или вы думаете, что профессия может заглушить человеческие чувства?

Истории медицины известны примеры, когда выдающиеся врачи отказывались от своей практической деятельности, будучи не в силах пережить ее тяготы. Даже такой крупный хирург, как Т. Бильрот, не справился с собой. На некоторое время отказался от врачебной практики и выдающийся терапевт С. П. Боткин.

Вы вправе сказать, что то, о чем я пишу, может оттолкнуть от медицины. Что ж, лучше совсем не переступать ее порога, чем, став врачом, когда-нибудь мечтать о работе в порту.

Вам знаком, вероятно, ответ Льва Толстого на вопрос Леонида Андреева, как научиться хорошо писать: если вы задумали писать книгу, но чувствуете, что можете ее не писать, лучше не пишите. Медицина - не литература. Но если человек, зная о трудностях врачебной жизни, чувствует, что он с ними не справится, лучше уйти, пока не поздно. Нельзя, как это было в одном медицинском институте, вручать врачу диплом, взяв с него честное слово, что он никогда не будет заниматься... лечебной деятельностью! На меня произвела тяжелое впечатление одна цифра, приведенная Б. Я. Первомайским: при опросе студентов пятого курса одного из медицинских институтов выяснилось, что около 20 процентов из них не проявляют особого тяготения к своей будущей специальности или вовсе не интересуются медициной.

Среди студентов-медиков в Литовской ССР прекратили учебу 20 процентов студентов лечебного, 12,6 процента педиатрического и 16 процентов студентов стоматологического факультетов. Основная причина - неудовлетворенность избранной профессией. Эти люди, как мне кажется, вызывают большее уважение, чем те, для которых медицина в дальнейшем оказывается, как кто-то выразился, шестым пальцем на ноге. В таком решении есть не только гражданское мужество, но и честность, ответственность перед обществом.

Если, ясно представляя все это, вы все-таки решите поступить на медицинский факультет, то у вас будет больше шансов на то, что из вас не выйдет ремесленник. И то перед подачей заявления в институт поработайте не просто на производстве, а санитаркой или медицинской сестрой. Выносите судна, прислушайтесь к стонам, почувствуйте цену жизни. И только после этого принимайте решение. Напомню, что почти половина абитуриентов, стремившихся в медвузы Украины, подежурив в больницах, свое решение изменила. Будучи женщиной, не забудьте при этом, что вам придется быть не только врачом, но и женой и матерью, что пока куда труднее, чем быть мужем, отцом и врачом. Труднее. Несмотря на все предоставленные женщина: права.

После всего сказанного можно предвидеть вопрос: не бывает ли, что человек пришел в медицину случайно или не понимая всех ее трудностей и все же стал хорошим врачом?

Известно, что призвание (речь идет не только о врачебной деятельности) может выявиться, на первый взгляд, неожиданно. Химик Луи Пастер дал человечеству вакцину против бешенства, физик Вильгельм Конрад Рентген лучами "X" положил начало новой эре в медицине. Врач Луиджи Гальвани открыл электрический ток, офтальмолог Л. Заменхоф прославился как создатель международного языка «эсперанто», а врач Николай Коперник вошел в историю как выдающийся астроном.

И все же все эти и подобные судьбы вряд ли свидетельствуют о случайностях: просто призвание оказалось сильнее профессии. Тем более вероятно, что призвание может проявиться без того, чтобы человек предполагал его у себя на студенческой скамье. Однако едва ли такие исключения можно возводить в закономерность. Ошибки в выборе врачебной профессии, способные породить не только плохого, но даже среднего доктора, надо стремиться свести к мнимому.

Легче стать врачом, чем быть врачом.

Ни в одной специальности вы не столкнетесь с жизнью в такой ее полноте, противоречивости, драматизме, как будучи врачом.

В онкологическом диспансере мне довелось консультировать мужчину 30 лет, у которого оказалась злокачественная опухоль в стадии, когда излечить его было нельзя.

Говорили мы с ним более часа. Больной просил что-либо сделать для того, чтобы он смог еще прогуляться своей пятилетней дочкой по улице.

Представляете себе, что можно было чувствовать при этих словах, ощущая свое бессилие!

Я шел по улице и думал: вот где настоящее горе, что означают по сравнению с ним преходящие уколы жизни!? Пишу я об этом потому, что, видя часто смерть, вы научитесь ценить и любить жизнь. А это тоже надо уметь. Причем не только самому уметь, но и учить этому других.

Длительность жизни, конечно, не всегда зависит от количества прожитых лет. Говорят, что красота ее определяется тем, что после нее остается. Но жизнь - это и другое: это улыбка ребенка и аромат полевых цветов, пение снегиря и закат солнца, опьянение любовью и аккорд Шопена. А для всего этого прежде всего необходимо здоровье.

Здоровье - первое и необходимое условие благополучия и всей нашей деятельности. Кто-то заметил, что здоровье - это не все, но без здоровья все становится ничем.

Плохо, когда вы испортили чертеж или вяло сыграли Листа. Страшно, если вы будете плохо лечить. Вам доверяют жизнь. А зачастую за одной жизнью стоят благополучие, радость и право на счастье детей, жены, мужа, родителей.

В отличной книге Е. А. Вагнера и А. А. Росновского «О самовоспитании врача» рассказывается о таком эпизоде. В ночь на 1 января 1922 года привезли в больницу тяжелораненого сторожа, которому бандиты топором проломили череп. Срочная операция сверх ожидания сохранила ему жизнь.

Спустя две-три недели, возвратившись поздно вечером домой, врач застал у себя в кухне жену больного и семерых детей мал-мала меньше. Впереди стоял сам недавний пациент.

Вдруг раздался его повелительный голос: «На колiна!» - и все дети опустились на колени...

«Я стоял потрясенный, со сжатым от волнения горлом… Вот она, необычная награда, которую судьба иногда посылает врачу на его нелегком трудовом пути», - заканчивает свой рассказ старый доктор.

Нужен ли другой какой-либо стимул, кроме сознания, что ты вернул детям отца, а матери - ребенка? Можно ли сравнить что-либо с тем, что чувствует врач, возвративший человеку зрение? Это сводит на нет и несправедливое порой суждение о нем, и бессонную ночь, и волнения. Из-за этого стоит жить, стоит стать врачом. Познать радость возвращенного людям здоровья, радость возвращенной жизни - великое счастье!»

...Дочь моих знакомых на медицинский факультет не прошла по конкурсу. Она поступила на работу в больницу санитаркой...

Диалог о медицине этой книгой, разумеется, не исчерпан. Да и вряд ли его можно исчерпать. К нему будут неизбежно возвращаться, появятся новые страницы, пересмотрят старые. Такова диалектика человеческих отношений, врачевания, жизни.