Глава 5. Трудности и помехи в половом воспитании

Воспитание детей может быть успешным лишь тогда, когда разработанные определенные его принципы приняты, освоены и умело применяются воспитателями. В настоящее время трудно требовать выполнения всех условий во всех случаях жизни. Целый ряд препятствий в личности самого ребенка, семье, школе и влиянии средовых условий может мешать правильному и эффективному половому воспитанию.

И врачу, и воспитателю очень важно определить - является ли данный ребенок благоприятным объектом для воспитания, может ли он воспринять комплекс направленных на него педагогических воздействий. Если нет, воспитателям приходится, как правило, в содружестве с врачами, искать и разрабатывать специальные пути подхода, ибо любой, даже глубоко неполноценный, ребенок не должен остаться вне положительных влияний, которые могли бы увеличить возможности его адаптации к жизненным условиям.

К числу неблагоприятных для проведения полового воспитания условий, связанных с самим ребенком, относится: патологическое усиление инстинктивных влечений, соматические заболевания, нервно-психические расстройства (им посвящена следующая глава), неправильное формирование личности.

Значительные трудности подстерегают воспитателя в случаях соматических заболеваний у детей. Ослабленность, длительная прикованность к постели, физические страдания, ограничение общения со сверстниками, отрыв от семьи при госпитализации могут оказаться в некоторых случаях условиями для сосредоточения внимания на сфере ощущений, связанных с сексуальностью. Постоянные отрицательные переживания и связанное с ними аффективное напряжение заставляют ребенка искать развлечений и разрядки в ощущениях, исходящих от собственного тела, и находить их в форме мастурбации или других действий. При этом воспитатели нередко бывают растеряны, так как серьезные дисциплинарные меры неприемлемы, а слова и пример, даже если они доходят до сознания страдающего ребенка, могут не возыметь действия.

Припоминается 12-летняя девочка с тяжелым заболеванием почек и мочевыводящих путей, сопровождавшимся длительными и болезненными задержками мочеотделения. Многие месяцы она проводила в лечебных стационарах. За время болезни у нее появилось стремление к мальчикам, которых она обнимала и нередко раздевала. Возможно, некоторое значение имела локализация страдания. Однако главным условием гиперсексуального поведения было длительное снижение настроения, связанное с переживанием своей болезни и болевыми ощущениями, с социальной депривацией. Растормозившаяся сексуальность выступила в качестве положительного переживания, конкурирующего со страданиями.

15-летний подросток, обратившийся к нам с просьбой "помочь справиться с собой", рассказал, что начал онанировать в 12 лет, когда болел: "Было воспаление легких. Чувствовал себя "так себе". Родители оставят еду и лекарство на день - и до вечера - на работу, целый день один. А придут - тоже заняты. Читал, смотрел телевизор - все подряд, но скоро надоело до смерти. Как-то лежал на животе и читал, вдруг почувствовал... Потом из интереса специально так лег - опять. Ну, а потом пошло - как скучно, так за это дело. Выздоровел, все прошло, а это осталось, особенно когда в постели и настроение плохое".

Врач должен разъяснить широкому кругу родителей и педагогов важность и необходимость не только физического ухода за больным ребенком, но и мер психологической защиты. Если ребенок во время болезни не одинок, навещается товарищами и чувствует себя нужным, занят делами, которые поддерживают в нем чувство его значимости и ценности для себя и других -он, как правило, избегает ситуаций, подобных описанным.

Особо трудны для воспитания дети и подростки, чье физическое, в том числе нередко и половое, развитие значительно отстает или резко ускорено. У многих из них при достаточном психическом здоровье могут возникать мысли о неправильности формирования тела, телесных отличиях отдругих людей и даже уродливости. Явно замедленное физическое развитие, несмотря на попытки взрослых разубедить и успокоить, может сопровождаться различными попытками компенсации, которые призваны если не ускорить физическое развитие, то хотя бы подтвердить подростку его функциональную полноценность. После визуальных сравнений с другими своих телесных форм, и особенно гениталий, мальчик-подросток, если считает их неполноценными, приходит иногда к попыткам добиться эрекций и эйякуляций, чтобы убедиться в своей достаточной зрелости. Подобные неоднократные "опыты самоутверждения" могут привести к регулярной мастурбации даже при отсутствии других побуждений и понимании неприемлемости такого поведения.

Инфантильная девочка с явлениями гипогенитализма может оказаться еще более трудным объектом воспитания, т. к. будет искать гораздо более рискованных подтверждений своей женственности. При этом запаздывание на несколько лет менструаций позволяет порой ей в соответствующей ситуации надеяться на то, что она сможет ответить на мужскую благосклонность любым смелым шагом, ничем не рискуя.

Преждевременное половое развитие таит в себе не меньше сложностей, хотя механизм их может быть прямо противоположным. Раннее пробуждение сексуальности, вопреки даже благоприятным средовым условиям, толкает детей к мастурбации либо к ранним половым контактам. Преждевременное половое и физическое развитие способствует тому, что такой подросток вольно или невольно становится развратителем сверстников либо стремится в компанию старших, которые соответствуют ему по физическому развитию и сексуальным интересам, но значительно опережают его по психической зрелости. Все это определяет необходимость более раннего, в соответствии с реальным развитием, полового просвещения и воспитания.

Тягостные переживания возникают у тех, кто обнаруживает, что их гениталии оформляются по типу противоположного пола. Если большинство стремится сохранить свой паспортный пол, то у меньшей части может возникнуть обратное желание. Транссексуализм, т. е. стремление изменить свою половую принадлежность, требует специального рассмотрения. Здесь отметим только, что внутренние душевные противоречия транссексуалов могут оказаться очень серьезными, так как многие из них не в состоянии выполнять ту половую роль, которую диктуют экспектации окружающих. Смягчить остроту этих переживаний могут психотерапевтические меры, направленные на адаптацию к половой роли, или квалифицированная врачебная консультация при требованиях оперативного изменения пола.

Часто половое воспитание недостаточно или неправильно в связи с создающимися в семье условиями. Они обычно связаны с неспособностью или неподготовленностью родителей к этому типу заботы о ребенке. Традиционное игнорирование полового воспитания в семье приводит к тому, что из поколения в поколение не накапливается в этой области положительный опыт. Молодым родителям не у кого получить совет, ибо и старшие недостаточно осведомлены в этом. Более того, часто необходимость для детей соответствующих знаний и воспитательных мер вобще отвергается старшим поколением, представители которого полагают, что до сих пор люди воспитывались превосходнейшим образом и без этого. Такая позиция имеет свои психологические корни в виде переоценки собственного жизненного опыта, невозможности изменения сложившихся моральных и сексуальных установок, руководства лишь "здравым смыслом". Дети в этих условиях затрудняются в избрании образца для идентификации, иногда невротизируются, что в свою очередь еще больше затрудняет их воспитание. От молодых родителей в такой ситуации требуется немало терпения, такта и достоинства, чтобы, не скатываясь до конфликта со старшим поколением, проявить должную настойчивость и проводить в жизнь правильную точку зрения.

Неопытные или односторонне воспринявшие идеи полового воспитания родители делают акцент на анатомо-физиологической его стороне, упуская из виду роль собственного примера и этико-психологических воспитательных мер. У нравственно и морально неподготовленного ребенка такое сведение воспитания к просвещению лишь возбуждает преждевременный и однобокий интерес к вопросам пола, на что справедливо указывал А. С. Макаренко.

Другие родители, наоборот, подчеркивая нравственную и этическую стороны общения полов, всячески затушевывают сомато-физиологические характеристики. Для них существуют не мальчики и девочки, а товарищи, друзья, одноклассники, школьники. Порой сверстник или сверстница отклоняется как эротический раздражитель. Это отнюдь не помогает правильному психосексуальному развитию, особенно мальчиков соответствующего возраста. У одних из них такие условия сказываются в более или менее выраженной сексуальной индифферентности. Другие в пубертатном периоде, в фазе юношеской гиперсексуальности ломают плотины полученного воспитания, но, не имея опыта переживаний и отношения к сверстнице как представительнице пола, часто совершают весьма рискованные шаги в отношениях, вынося из последних либо убежденность во вседозволенности, либо переживания несостоятельности, неполноценности.

Холодность родителей и в несколько меньшей мере их занятость собой, своими делами, другими детьми и отсутствие возможности понять подростка приводят к тому, что он чувствует себя лишним, ненужным, отверженным. При этом повышается вероятность возникновения мастурбации. У "отверженных" сына или дочери блокируется потребность в подражании хорошим сторонам образа отца или матери, они хуже других детей усваивают образцы половых ролей и оказываются менее подготовленными к жизни. Но, перенимая особенности ролевого поведения отца или матери, такие дети усваивают и их отношение к воспитанию, воспроизводя его впоследствии при воспитании своих собственных детей.

Крайне неблагоприятное влияние оказывает искажение нормальных образцов поведения родителей. Отец - пьяница и дебошир, поднимающий руку на жену и пугающий детей, часто приносит больше вреда, чем ушедший из семьи. Дело не только в невротизации детей, но и в формировании отрицательного отношения ко всему мужскому либо в усвоении деформированных представлений о мужественности. Мальчики при этом часто отвергают вместе с отрицательными поступками отца и положительные проявления его мужественности либо, наоборот, стремятся походить на отца во всем без исключения. Одни девочки, воспитанные в таких условиях, долгие годы потом неспособны установить нормальные, без страха и ненависти, отношения с мужским полом. Другие в последующей жизни считают непременными атрибутами мужественности алкоголизацию и грубость. Деликатный, тактичный, непьющий и некурящий мужчина в их представлении просто "баба". И те, и другие часто несчастливы в семейной жизни. Сходные процессы в психике детей и становлении половой роли происходят при аморальном поведении матери.

Появление в семье отчима или мачехи нередко вызывает дополнительное эмоциональное напряжение у ребенка, уже переживающего распад семьи. Если с ними почему-либо не устанавливаются хорошие отношения, это чревато сопротивлением любым воспитательным воздействиям, отверганием наблюдаемых образцов поведения и ускоряет уход детей из семьи к любым лицам, проявляющим искреннюю или показную расположенность.

Необычный психологический климат создается в тех семьях, где есть больные с психическими расстройствами. Неправильная оценка реальности, нелепые суждения таких взрослых резко затрудняют воспитание детей. Болезненные мысли родителей, касающиеся сексуальной тематики, не позволяют правильно ориентировать ребенка и могут приводить его на грань совращения или болезни.

Так, мать 9-летней девочки заявила в милицию, что сосед развращает ее дочь. Выяснилось, что за 6 лет до этого у матери возникли явления патологической ревности, а позже - убеждение, что сосед развращает ее 3-летнюю дочь. Оно представляло собой бредовую интерпретацию предложений соседа присмотреть за девочкой, его внимания к девочке, к ее внешнему виду (синяки под глазами и т. д.). Мать уверяла, что сосед сначала трогал гениталии девочки, затем вступил с ней в половую связь, в результате чего девочка "развратилась" - ходила к нему сама и после его ареста имела половые сношения с его знакомыми. Под давлением постоянных расспросов и угроз матери, осмотров штанишек и половых органов девочка в конце концов "призналась", подтвердив сказанное матерью. Девочка была помещена в детскую больницу по поводу невротического состояния. Здесь она хорошо занималась в классе, была не по возрасту сдержанной, мало интересовалась играми, редко улыбалась. Во время бесед держалась хмуро и настороженно, избегала ответов на вопросы и словами матери подтверждала обвинения против соседа. Лишь впоследствии удалось выяснить, что довольно длительное время она онанировала, используя для этого авторучку, карандаш, резинку. Боялась сказать об этом матери и из страха подтвердила ее бредовые мысли.

В приведенном случае психически больная мать, пробудив преждевременный интерес дочери к половым органам, спровоцировала онанизм, а вызванное им раздражение гениталий включила в бредовые построения. Развращение девочки - не единственный вред, причиненный ей психически больной матерью. Постоянное психологическое давление, страх расплаты за онанизм привели девочку к тяжелой психогенной реакции. Этого могло бы не случиться, если бы бредом матери не были индуцированы отец девочки и другие родственники.

Немалую роль в половом воспитании играют организованные и стихийно складывающиеся коллективы детей. Мы вернемся к этому далее, здесь же только заметим, что неблагоприятные условия могут быть связаны с материально-бытовыми трудностями (скученность, недостаток игрового материала), неправильным режимом (отсутствие организованных занятий, существование детских групп в постоянном соприкосновении с бытом взрослых), неверной позицией и поведением воспитателей, отрицательным влиянием одних детей на других.

Первыми, а иногда единственными, просветителями в вопросах пола оказываются дворовые приятели и подружки. Предоставленные сами себе и не связанные влиянием авторитета взрослых такие детские компании обсуждают многие, и в первую очередь "запретные", вопросы. Обнаружив в своей среде более осведомленных, готовых поучать и демонстрировать, дети легко воспринимают малодостоверную, поверхностную и искаженную информацию, подражают любым непристойностям. Обстановку осложняет совместное пребывание в таких компаниях старших и совсем маленьких детей. Малыши - самый благодатный материал для уличного "просвещения", если в их семьях еще не задумываются о половом воспитании.

О развращающем влиянии улицы много писалось и пишется, хотя улица в некоторой мере лишь зеркало, в котором отражается семейный быт. Наибольший вред состоит, вероятно, не только в том, что дети получают сведения о поле в грязном и непристойном освещении, но и в том, что этому часто ничего не противопоставляется. Только знания, полученные своевременно и из достоверных источников, каковыми могут являться родители, конкурируют со случайно подхваченными, и только усвоенное высоконравственное отношение старших к вопросам пола дает возможность ребенку защитить все интимное, деликатное и сокровенное от пошлости и грязи, выйти победителем из этого, может быть первого в жизни, морального поединка. Не следует бояться отпускать от себя ребенка, но следует позаботиться о том, чтобы он обладал необходимыми, доступными для него и ясными сведениями, был нравственно вооружен.

На формирование сексуальной позиции мальчиков и девочек, особенно - подростков, влияет и мода. В интересующем нас здесь плане существенно не только отношение к девственности, добрачным связям, но и стиль одежды, манера поведения. Так, чрезмерное обнажение девушек многие подростки-мальчики воспринимают как "сексуальный призыв" и. поощрение активного ухаживания, хотя девушки при этом хотят лишь соответствовать стандартам моды. В условиях совместного обучения и деятельности чрезмерно открытые женские наряды могут способствовать притуплению у одних и обострению у других мальчиков сексуальной чувствительности (напомним, что мужской тип сексуальной возбудимости тесно связан с видом обнаженного женского тела). Обратная тенденция может приводить к тому, что мальчики вообще перестают воспринимать девочек как девочек, девушек, остаются слепы к их внешним данным, на чем мы уже останавливались. В целом же следует стремиться к разумному формированию и обеспечению запросов молодежной моды, ибо в условиях развитой культуры сексуально стимулирующее влияние может оказывать не только избыточное обнажение, но и чрезмерно взрослая манера одеваться, которая неосознанно связывается с представлением о "свободном", "взрослом" поведении, нередко не в лучших его вариантах.

Собственно стиль поведения также подвержен влияниям моды. Мы не можем здесь рассмотреть всю сложную совокупность влияний, формирующих модный стиль поведения, но хотим подчеркнуть, что особенности психологии возраста созревания побуждают мальчиков и девочек активно искать и строить манеру своего поведения. Присущая подросткам высокая ориентация на сверстников определяет ориентацию на модус поведения, принятый в определенной группе, районе или городе, направленный на утверждение своей индивидуальности. Если такой модус предполагает отсутствие всяких "предрассудков" в отношениях полов, он может толкнуть подростка на скорую и далеко идущую близость даже при наличии у него внутреннего протеста.

Г. И. Косицкий, Т. Е. Кузнецова, О. П. Мороз (1977) правильно ставят вопрос о необходимости изучения моды для изыскания путей управления ею. "Совершенно очевидно, что есть мода, грубо говоря, полезная и вредная. Однако и та, и другая приходит и распространяется почти неотвратимо. Управлять модой мы не умеем, даже не знаем, как к этому подступиться. Попытки склонить моду туда или сюда "на словесном уровне" бесполезны. Она прислушивается к другим, только одной ей ведомым голосам. Изучение этого явления - моды - и поиск путей воздействия на него являются важнейшей задачей социальной психологии"^*.

^* (Косицкий Г. И., Кузнецова Т. Е, Мороз О. П. В Кн. "Превентивная кардиология". М., с 498.)

Осуществлять половое воспитание непросто даже в хороших семейных условиях. Еще труднее, а часто и невозможно, проводить его тогда, когда ребенок (подросток) встал на путь делинквентного поведения. Как правило, в таких случаях он оказывается носителем и распространителем типичного примитивно-потребительского отношения к полу. Мы неоднократно сталкивались с тем, что даже у порвавших с антиобщественным прошлым именно остатки такого отношения долго затрудняют социальную реадаптацию. Бороться с этой стороной жизни можно, лишь вырвав подростка из развращенной среды.

Дети со склонностью к побегам и бродяжничеству, не будучи глубоко асоциальными, могут вне дома почерпнуть и образцы распущенного поведения, аморальные установки. Такие дети нуждаются в особо внимательном отношении. Приходится не только выявлять причины побегов, часто кроющиеся в неблагоприятной семейной обстановке, но и нередко исправлять приобретенное во время побегов, ибо последнее может усугублять ситуацию.

В процессе развития ребенок может подвергаться сексуальной стимуляции. Она исходит из разговоров взрослых, сексуальных игр со сверстниками, экспериментирования со своими гениталиями и сравнения их с гениталиями других людей. Аморальное поведение части взрослых, циничные надписи и рисунки, непристойные шутки и бытовые речевые обороты, развязно обнимающиеся пары в садиках и на улицах, неумеренный флирт взрослых, пикантные анекдоты и подробности жизни, даже односторонне воспринимаемые некоторые виды информации в массовой печати, плакаты санитарного просвещения, случайно обнаруженные женские гигиенические пакеты, вид копулирующих животных, специальная литература, встречи с эксгибиционистами, гомосексуалами, педофилами и т. д. - вот тот опыт, который может приобретаться детьми в повседневной жизни. В соответствующих бытовых условиях ребенок может быть частым свидетелем интимного и обнаженно сексуального поведения взрослых.

Не все такие влияния воспринимаются детьми, но части из них невозможно избежать. Если они опережают или подменяют половое воспитание - ребенок не иммунизирован против них, не может обсудить их в семье и получить надлежащие коррекцию и помощь. Обмен сведениями в детских (подростковых) группах является, по существу, взаимной дезинформацией. Такие воздействия, продолжающиеся длительно, не могут считаться безвредными.

Это тем более относится к сексуальным стимуляциям, действию которых ребенок подвергается длительное время. Они простираются от кокетливых заигрываний до отдельных случаев инцестуозного сожительства, от направленного на ребенка замаскированного эротизма до чувственных искушений и провокаций на улице или в собственном доме. Совратителем может стать иногда даже воспитатель, родитель, родственник, развращенный подросток, гомосексуал и т. д. Такие случаи нечасты у нас, но каждый из них таит большую опасность. Особенно плохо, когда ребенок по каким-либо причинам зависит от развратителя и не имеет возможности избежать его' похотливого внимания, сопротивляться ему, жаловаться на него и искать от него защиты. Знаки обольщающего внимания вызывают у ребенка противоречивые переживания - они льстят, возбуждают и удовлетворяют, но и беспокоят, тревожат, угнетают. Разрешить это противоречие ребенок не может. Он не может ни отреагировать, ни ослабить возникающее сильное и продолжительное эротическое напряжение, таким образом, совратитель лишает его "клапана безопасности" - обсуждения своего положения с другими взрослыми, со сверстниками, запрещая или ограничивая контакты с ними. Чувственно-эротические стимулы не соответствуют актуальным потребностям ребенка, искусственно и преждевременно пробуждают сексуальность. Напряжение нарастает по мере того, как растлитель то одаривает ребенка своим вниманием, то отказывает в удовлетворении новых потребностей, в том числе - нередко и оргастических переживаний. Все сказанное особенно касается девочек уже с дошкольного возраста.

Взрослые часто не отдают себе отчета в том, какую роль играют они в жизни ребенка. Так, например, стремление матери сильнее привязать к себе сына приводит к тому, что не ставя, разумеется, перед собой такой задачи, она все же подавляет в нем черты мужественности. Неосознанно боясь "перерезки эмоциональной пуповины" между собой и сыном, она всем стилем своего обращения с ним феминизирует его.

Некоторые зарубежные специалисты прямо ставят вопрос о совращающих или даже инцестуозных матерях. Чаще всего это матери, проживающие вдвоем с сыном. Они или ведут весьма свободную жизнь или имеют одного-двух друзей мужчин, но во всех случаях дети оказываются вовлеченными в перипетии их жизни. Многие из таких женщин алкоголизируются или эмоционально неустойчивы. Они беспрестанно проявляют к детям чувственно стимулирующее внимание: обнимают, целуют в губы, излишне заботливо и тщательно осматривают и подмывают промежность и гениталии, надоедливо расспрашивают о предполагаемой мастурбации и сексуальных играх, часто предостерегают от опасностей и излишне детально описывают их, приглашают детей к себе в постель. Даже будучи озабоченными появляющимися у мальчика эрекциями, они могут раздеваться и одеваться при нем, а подвыпив - принимают обольстительные позы и допускают весьма рискованные жесты. Некоторые из таких матерей позволяют мальчику помогать им надевать нижнее белье и ободряют к ласкам груди, особенно, если ребенок жалуется на плохое самочувствие или грустное настроение. Стимулируя таким образом мужскую сущность ребенка, они в то же время запрещают порывы к прямым генитальным контактам, вводя его в состояние хронической фрустрации. При этом мальчики становятся мрачными, угрюмыми, пассивными, а в дальнейшей жизни нередко проявляют вспышки сексуальной разнузданности. Матери же не могут критично оценить происходящее, не понимают переживаний мальчика, в том числе его чувства вины и неудовлетворенности, и жалуются окружающим на его испорченность, развращенность. Сын воспринимает это как предательство, равно как и шутливое прозвище "мой маленький любовник", произнесенное матерью при чужих. Это вероломство ухудшает и без того тяжелое душевное состояние мальчика и может оттолкнуть его от единственного близкого человека. В наших условиях подобные случаи являются редким исключением.

Наряду с ненамеренной сексуальной стимуляцией, связанной с общим модусом поведения членов семьи, существуют определенные поступки и процедуры, которые могут стать чрезвычайными сексуальными раздражителями и повлиять на последующее психосексуальное развитие. К ним в первую очередь относятся физические наказания (особенно битье по ягодицам) и клизмы.

Как правило, шлепки рукой или плоским предметом не приносят ощутимого вреда здоровью детей, но у некоторых они могут вызвать эротические, вплоть до оргастических, ощущения. Изредка дети провоцируют взрослых на такие экзекуции. Воспитатель обычно не осознает этих последствий своих действий. Но когда понимает, он не должен оставить без внимания поведение ребенка. Иной раз во время таких наказаний возникают эрекции, приятные ощущения, которые в дальнейшем связываются с болевыми ощущениями. У части детей средством самоуспокоения после наказания становится мастурбация.

Особенно чревато последствиями наказание детей старше 3-4 лет взрослыми другого пола, в коленопреклоненной позе или в положении лежа на спине с поднятыми ногами, шлепание по голым ягодицам в присутствии других детей, растягивание процедуры с большими интервалами между ударами, сочувствие и ласки одновременно с ударами или непосредственно после них.

Некоторые педиатры полагают, что повторные (реже - единичные) клизмы у детей 3-7 лет могут привести к сексуальным ощущениям. Чем более кратковременна и интенсивна процедура, чем более активен темп ее проведения, тем больше она таит в себе опасности в этом смысле. Маленькие девочки не все знают о функциях отверстий в промежности. Их представления о деторождении очень смутны - они могут иметь фантастические представления о том, что беременность наступает при попадании семени через рот. В связи с этим эвакуацию кишечного содержимого некоторые связывают с родовым процессом как удалением чего-то плохого, воспринимают это в свете слухов о родах как о грязном, опасном и болезненном процессе. У части детей чувствененые реакции усиливаются переживаниями стыда и вины из-за сильных эротических ощущений во время постановки клизмы. Иногда дети произвольно удерживают кал с целью получения удовольствия от клизмы, иные делают это постоянно. При этом повторный опыт может сочетаться с тревогой и страхом, а также с враждебностью к матери, производящей эту одновременно неприятную и желанную процедуру. Особенно чувствительны к клистиру дети, недавно пережившие смутное, неясное для них возбуждение при наблюдении интимного поведения родителей, при соответствующих играх с детьми или других сексуальных потрясениях (например, приставания взрослых и др.).

Сексуальные преступления против детей обычно вызывают резкий и совершенно понятный протест. Но нередко взрослые, искренне негодующие, сами в своей семье, чаще не осознавая этого, сексуально стимулируют детей и создают тем самым предпосылки для извращенного, а иногда и преступного, поведения. Особенно грешат этим те родители, чей брак оказался несчастлив. Уместно еще раз вспомнить, что их собственные сексуальные и психологические фрустрации в браке в большинстве случаев зависят от прежних влияний их родителей и окружения в детстве. Создается порочный круг, разорвать который пессимисту может показаться невозможным. В действительности же знание того, что от воззрений, поведения и взаимоотношений окружающих зависит психосексуальное развитие и, в конечном итоге, возможность счастливого брака и правильное формирование внуков, является необходимым залогом положительных изменений в психологической атмосфере семьи и, тем самым, в желательном изменении стиля воспитания.

Ненамеренное совращение можно наблюдать и в благополучных, культурных семьях, где родители из лучших побуждений стремятся освоить ультрасовременное отношение к полу, но тем самым делают порой из полового воспитания, как говорил А. С. Макаренко, "непоправимый фокус". Они могут открыто демонстрировать свою наготу, мыться оголенными вместе с ребенком. Продолжаясь долго, такое поведение родителей может вызвать нарастание нездорового напряжения у них самих и у ребенка. Не находя прямых путей разрядки напряжения, сексуально стимулированный родителями ребенок оказывается в состоянии тяжелой фрустрации. Результатом является либо инфантильное поведение, либо - чаще - физическая и сексуальная агрессия против представителей другого пола.

Существующее ошибочное мнение, что развращение детей обязательно завершается нанесением им тяжких телесных повреждений или убийством, обусловлено тем, что менее драматичные случаи не вызывают широкого резонанса, не оставляют такого глубокого следа в памяти, да и далеко не всегда раскрываются. По мнению Н. Beigel (1973) 24% женщин в детстве сталкивались с соблазнителями. Данные A. Kinsey показывают, что только у 8%,интимность углублялась до генитальных игр с совращаемой или попыток сношения. У остальных это были гнусные предложения, ласки, эксгибиционизм. Лишь одна из 4000 пострадала от более дикого нападения. Объектами соблазнения могут быть девочки от младенческого до половозрелого возраста, но чаще 10-12-летние. Случаи совращения мальчиков встречаются реже, они менее изучены в силу недостаточной известности.

Чаще пристают к девочкам не, как полагают, психически больные, старики и импотенты, а подростки, 30-летние и пожилые. Среди подростков это главным образом те, кто из-за отставания в сексуальном и эмоциональном развитии не умеет наладить контакт со сверстницами и ухаживать за ними. Из 30-летних это чаще всего женатые, но не сумевшие наладить свои сексуальные и социальные отношения, фрустрированные мужчины, которые получают удовлетворение в сексуальной игре с девочками, ибо не рискуют пойти на половые отношения со взрослыми женщинами [Mohr J., et al., 1964]. Одинокие и импотентные пожилые люди ищут в обществе девочек возможности выхода из своего сиротливого состояния, но в ходе этих отношений возникают сексуальные импульсы и попытки развращения. Предположение о том, что совращают преимущественно чужие люди, не полностью соответствует фактам: по данным J. Mohr с соавт. (1964) из 100 совратителей более 50 - это друзья или члены семьи (дяди, отцы, братья, деды и др.). По другим данным, доля близких к дому еще выше. Обычно ребенок и взрослый знают друг друга. Все события чаще происходят в доме девочки или знакомого, реже - в саду, театре, других общественных местах.

Развращение, происходящее без применения силы, требует, по крайней мере, отсутствия сопротивления этому со стороны ребенка, чему способствует уже разбуженная чувственность ребенка, видевшего интимные сцены дома или онанирующего.

Так, девочка 8 лет с дошкольного возраста следила за интимным поведением родителей, их раздеванием, туалетом, стремилась увидеть половые органы отца, трогать пенис маленького брата. Рано начала мастурбировать и делала это преимущественно игрушкой. В последние годы организовывала коллективные онанистические акты, звала детей "пойти сделать любимое дело". Совратить ее не представило труда, и сосед 31 года не получил никакого отпора: "отказаться было стыдно". Лишь через 3 мес. развратные действия соседа были обнаружены родителями девочки. При анализе семейной ситуации обращали на себя внимание чрезвычайно откровенные интимные отношения родителей, недостаточный надзор за поведением девочки, ее отношением к брату и другим детям, отсутствие каких-либо указаний, как вести себя с чужими людьми.

Одинокая мать другой девочки (4 года 3 мес.) не смогла обеспечить должного надзора, часто и надолго оставляла ее одну на улице. Манипуляция совратителя с гениталиями девочки привела к тяжелым повреждениям девственной плевы и госпитализации в гинекологическое отделение.

Развращение может происходить и в иной ситуации. Некоторые недостаточно воспитанные, невротичные или характерологически акцентуированные и аномальные девочки получают удовольствие от смущения чувствительного человека, которого они полусознательно пытаются обольстить. Они затевают со взрослыми сексуальные игры, ласкаются, а потом наблюдают за произведенным впечатлением. Иногда такое поведение является невротическим вызовом родителям или адресованным другим лицам протестом. Оно нуждается в пресечении, требует усиления внимания к воспитанию в дальнейшем. Тяжесть ответственности ложится на взрослого, не имеющего ни морального, ни юридического права воспользоваться подобным поведением ребенка.

Многие из совратителей не идут дальше скрытых ласк, объятий и поцелуев, шутливых шлепков по ягодицам, демонстрации гениталий, подсматривания за неодетыми или совершающими естественные отправления детьми, приставаний с сексуальными предложениями или показа порнографических картинок. Не позволяя генитального контакта, некоторые невротич-ные и неустойчивые дети не препятствуют этим действиям.

Реакция ребенка на совращение может быть различной. Она зависит от его эмоциональной стабильности, позиции родителей и других взрослых. Такие дети могут переживать задним числом, видя возмущение соседей или знакомых сходными случаями совращения. Беспокойство может возникнуть у ребенка, отвергнувшего все приставания, но опоздавшего из-за встречи с совратителем явиться домой в назначенное родителями время. Боль, вид крови нередко приводят к потрясению, истериформным реакциям (дрожание, рыдания). Впоследствии может нарушиться сон, возникнуть ночные кошмары, страхи с отражением пережитого. У некоторых детей возникают боязнь одиночества, темноты, выхода на улицу и др.

Из материалов многих западных исследователей о частоте приставаний родственников к девочкам можно заключить, что кровосмесительные отношения между отцом и дочерью хотя и редки, но все же встречаются, особенно в семьях, где один или оба родителя психопатизированы. В период разоблачения или завершения инцеста могут возникать острые невротические и психотические вспышки. Болезненные переживания обостряются при аресте отца или его уходе из дома, в страхе наказания. В такой ситуации дочь иногда покидает дом и бродяжничает, склонна к промискуитету. В случае раскрытия инцеста врач не должен оставлять девочку в доме отца. Полезнее направить ее в хорошее учреждение интернатного типа, проведя перед этим курс превентивных мер в больничных условиях. В это время девочка нуждается в наблюдении, заботе и поддержке врача (предпочтительно психиатра). Проводится временная медикаментозная терапия в виде сочетания транквилизаторов и антидепрессантов (этаперазин 2-4 мг, меллерил 10-20 мг, седуксен 5-10 мг, мелипрамин 10-25 мг).

Попытки насилия над детьми у нас крайне редки, но требуют внимания врача. Жертвами чаще оказываются девочки 6-11 лет, растлителями - взрослые и значительно реже подростки. Как правило, при насилии удается лишь интерфеморальная или неполная вульвовагинальная имиссия. Полная вагинальная пенетрация редко выполнима из-за несоответствия размеров гениталий, форсированные же попытки сношения приводят к значительным повреждениям. Нападение импотента, старика или пьяного может не завершиться генитальным контактом, но оставить следы спермы. Перверзные субъекты при нападении могут ограничиться раздеванием жертвы, битьем, укусами или другими садистическими актами. Однако возможны сочетания попыток сношения с дикими, калечащими ребенка действиями.

Обнаруженная после насилия девочка находится обычно в состоянии страхового возбуждения с громкими рыданиями, криками, дрожью или в состоянии ступора с утратой интереса к окружающему, глазами, полными изумления и потрясения. Эти реакции вызываются чаще всего жестокостью нападения, его сексуальный характер осознается меньше. После некоторого (часы) периода спокойствия могут развиваться истерические явления: девочка начинает внезапно рыдать, метаться, искать укрытия, прячется или пытается убежать при виде врача. Путаный рассказ даже вскоре после события естествен и не означает, что ребенок фантазирует или лжет. В последующем о подробностях случившегося удается узнать еще меньше.

Пережившего насилие ребенка следует держать в спокойной обстановке, лучше вместе с матерью, особенно если она своим поведением его не возбуждает и не волнует. Необходим тщательный физический осмотр ребенка, так как повреждения могут быть опасными, но не бросаться в глаза. При отсутствии каких-либо следов насилия следует предположить вымысел или взаимный сговор. Но и наличие повреждений, красноты, воспаления гениталий может быть следствием грубой подготовки к насилию, экстренной дезинфицирующей обработки или манипуляций партнера по сексуальным играм, а не признаком генитогенитального контакта. В связи с возможностью заражения венерическими болезнями необходима обработка гениталий и введение пенициллина, наблюдение и обследование на сифилис и гонорею.

Пострадавшего ребенка следует стремиться скорее, по возможности без госпитализации, вернуть к обычной жизни в привычной среде и обстановке. Не следует оставлять его надолго одного. Как только девочка преодолеет страх, можно перестать сопровождать ее на прогулках. Врач должен рекомендовать матери подготовить девочку к встрече c детьми и соседями, научить отвечать на расспросы, например, отвечать, что на нее пытались напасть, но она закричала и обидчик убежал, или что родители запретили ей говорить об этом.

Для нормализации психического состояния и дальнейшего благополучия ребенка очень важна позиция родителей. Они должны быть сдержаны и осторожны в высказываниях подозрений, в строгости последующего надзора. Не всегда следует возвращаться к об суждению инцидента, особенно используя такие выражения, как дикий, пагубный, ужасный, мерзкий, грязный, приведший к потере невинности и т. п., поскольку это может вызвать у ребенка тревогу и невротическое чувство вины, особенно у девочек, которые сами вели себя с излишними вольностями, провоцируя сексуальный интерес к себе, или пережили при насилии смутные приятные ощущения и эмоции. Из сказанного не следует, что родители должны вовсе избегать объяснений. Опыт показывает, что замалчивание происшедшего оправдано, лишь когда дети настолько малы и наивны, что все происшествие им можно объяснить как физическое нападение.

Не все дети одинаково тяжело переносят сексуальные нападения.

Так, одна подвергшаяся насилию 9-летняя девочка не обнаруживала страха, огорчения и сожалений по поводу случившегося. Она хорошо понимала, что с ней сделали, кокетливо пересказывала суть случившегося с ней, заявляла, что похвастает этим перед подругами и рассчитывала на их зависть. Из бесед с ней и ее уличного жаргона следовало, что своей осведомленностью в вопросах пола она обязана дворовым просветителям. Отношение ее к случившемуся свидетельствовало об уже проявившемся интересе, а возможно, и о разбуженной сексуальности.

В данном случае отсутствие правильного воспитания и усилия "совоспитателей" не только сделали девочку соответствующего темперамента беззащитной перед лицом насилия, но определили ее отношение к случившемуся.

Девочки препубертатного возраста могут оказаться во власти необоснованных страхов того, что они навсегда повреждены, стали не такими, как все, никакой молодой человек не обратит на них внимания, а тем более не женится на них. Только благоприятная семейная атмосфера, позволяющая всегда обратиться к близким с любым вопросом и сомнениями и получить убедительные разъяснения, может) предотвратить развитие и сохранение этих тягостных переживаний и опасений, которые, будучи более или менее осознанными, могут существенно влиять на все дальнейшее психосексуальное развитие.

В случаях серьезного потрясения ребенка и долго сохраняющегося страха, широкого посвящения в случившееся соседей и знакомых родителям можно рекомендовать сменить место жительства. Врач ни в коем случае не должен идти на поводу у родных, не желающих привлекать насильника к ответственности, когда он иногда оказывается близким родственником. Некоторые родители отказываются от этого, стремясь избежать дополнительной психотравматизации ребенка в ходе следствия, другие - боясь мести насильника. Учитывая возможность рецидивов половых преступлений, врач обязан уговорить родителей сообщить о случившемся соответствующим органам власти, тем более, что большинство эмоционально уравновешенных детей при правильном с ними обращении не будут сильно травмированы ни на допросах, ни при опознании преступника. Желательно за 1-2 дня предупредить ребенка о вызове в суд и подготовить его к тому, что там будет происходить.

Собирая анамнез, врачи иногда сталкиваются с тем, что ребенок в прошлом пережил встречу с совратителем, и необходимо оценить влияние этой встречи на дальнейшее развитие. Наиболее вредными считаются повторные инциденты - они сопровождаются более частыми и выраженными нарушениями личности и трудностями адаптации в жизни. Особенно тяжелое влияние оказывают относительно нередкие случаи, когда ребенок не может ни прервать сексуальные отношения, ни пожаловаться, ни поделиться своими переживаниями. Более скрытными обычно оказываются девочки, что одни исследователи объясняют страхом, другие - их необычной самоуверенностью.

В большинстве случаев развращения или насилия при отсутствии конфликтных переживаний вины и правильном обращении с пострадавшим инцидент более или менее быстро стирается в памяти ребенка. Однако иногда даже устойчивые и правильно воспитываемые дети вскоре стремятся к сексуальным играм. Совершая нечто подобное совершенному с ними, они как бы отторгают тяготящие их переживания, уменьшают психическое напряжение. Изредка некоторые дети, которые, как они думают, недостаточно противодействовали насилию, стремятся при этом получить наказание и тем самым уменьшить чувство вины.

В течение 1-2 мес. некоторые жертвы сексуальной агрессии боятся оставаться одни, находиться в темноте, выходить на улицу, могут быть расстройства сна, ночные страхи и кошмарные сновидения, нарушения аппетита, рвоты - особенно перед отправлением в школу. Эти и другие невротические симптомы должны быть расценены как требующие врачебного вмешательства, если задерживаются долее 1-2 мес. или прогрессируют. Среди более упорных невротических проявлений встречаются энурез, лицевые тики и навязчивости. В случаях предшествующей насилию эмоциональной неустойчивости и особенно - при неправильном отношении окружающих у жертв насилия могут развиваться стойко сохраняющиеся отрицательные последствия. Навязчивые проявления не всегда доступны вниманию взрослых и часто легко просматриваются ими (навязчивое выискивание сексуальных отрывков и слов в книгах и разговорах, навязчивое любопытство к гениталиям детей и взрослых, обсессивная мастурбация и др.). У некоторых жертв насилия впоследствии развиваются явные изменения личности, проявляющиеся в склонности к промискуитету или в делинквентном поведении. Возможны и грубые эмоционально-волевые расстройства.

Необходимость и содержание лечебных и коррекционно-педагогических мер определяются наблюдающимся состоянием, степенью личностных нарушений и формой течения невротических нарушений. Основой лечения является психотерапия, которая по показаниям сочетается с применением психотропных средств. Успех определяется в конечном итоге адекватностью мер по достижению личностной и социальной реадаптации.

Положение педиатра обязывает его не только знать, как поступить, если ребенок уже стал жертвой сексуального насилия, но и уметь разъяснить родителям, какие условия способствуют развращению и что следует делать, чтобы предупредить возможность его. Родители должны хорошо знать своих близких, их моральные качества, умение управлять своими инстинктами. Они должны стремиться к тому, чтобы дети не оставались без надзора, а при самых малых подозрениях о чьей-либо направленной на детей сексуальной активности принять все меры к тому, чтобы это не могло продолжаться.

Поскольку значительную часть совратителей составляют чужие люди и столкновения именно с ними наиболее тяжки для детей, родители должны хорошо представлять себе повадки субъектов, эротические интересы которых направлены на детей. Обычно эти люди вертятся около тех мест, где играют дети. Они пытаются сдружиться с облюбованными в жертвы, собирают вокруг себя 2-3 детей, развлекают или угощают их, стремясь "приручить". За этим следуют приглашения посетить развратителя или пойти с ним куда-либо. Возможны и случаи прямой атаки на избранную жертву или на случайно попавшегося на глаза в пустынном месте ребенка.

Подавляющее большинство детей усваивает правильную манеру отношения к посторонним, наблюдая поведение сверстников, старших братьев и сестер и с неодобрением воспринимают излишнюю фамильярность чужих людей. Все же к 5-6 годам ребенку следует объяснить, что не все взрослые хороши, что у. некоторых из них может быть плохое на уме. Несколькими годами позже можно разъяснить, что некоторые люди могут их обидеть. Еще до наступления полового созревания надо предостеречь ребенка от возможных соприкосновений с незнакомыми людьми, среди которых могут быть злоумышленники. С течением времени взрослеющие дети смогут понять истинный смысл предостережений. При необходимости, в определенных местах и при определенных обстоятельствах (пустынные территории, обсуждение . ставших известными инцидентов и др.) предостережения могут быть повторены.

Уже в раннем возрасте следует привить детям знание того, что не следует играть там, где никого нет, в заброшенных аллеях и строениях, безлюдных уголках. Ребенок не должен позволять касаться себя, Тем более - давать себя раздевать. Не следует принимать от чужих людей сладостей, угощений, денег, соглашаться идти с ними или садиться в их машины. Во всех случаях, когда чужой человек оказывается слишком настойчив, следует убежать от него или позвать на помощь.

Часто спрашивают - не повредят ли такие предостережения и имеют ли они смысл, если насилию или развращению подвергаются далеко не все дети. Двух ответов на эти вопросы не может быть. Подобно тому, как мы учим всех детей соблюдению правил уличного движения (а не просто запугиваем их улицей и транспортом) для того, чтобы они не становились жертвами дорожно-транспортных происшествий, мы должны учить детей правилам жизни и поведения, обеспечивающим им физическую и психическую безопасность. Одна из матерей сказала нам: "Если бы я знала, что с моей девочкой случится такое, я бы сделала все, чтобы предупредить это". Именно для того, чтобы ни с одним ребенком это не могло случиться, все дети должны обучаться необходимым, правилам поведения.

Сказанное относится и к содержанию настоящей главы. Здесь преследовалась цель не напугать врача, родителей и воспитателей, а привлечь их внимание к недочетам в половом воспитании и к опасностям, могущим угрожать детям со стороны растлителей.