1. Памятная лекция

Курс факультетской терапии нам выпало счастье пройти ,в клинике одного из лучших отечественных терапевтов своего времени — профессора Василия Парменовича Образцова. Это был клиницист высочайшего ранга. На всех его лекциях мы, студенты, сидели буквально затаив дыхание: такой глубиной, ясностью, логической красотой отличались его клинические разборы больных. Вспоминая своих старых учителей, с чувством глубокой благодарности признаешь, что основами подлинного клинического мышления мы овладели в первую очередь в факультетских клиниках наших дорогих наставников профессоров Василия Парменовича Образцова и мудрого хирурга Николая Маркиановича Волковича.

Как-то профессор Образцов две или три лекции полностью посвятил разбору одного очень тяжелого заболевания. Подробнейшим образом обследовав больного и подвергнув глубокому анализу всю картину и течение болезни, профессор закончил эти лекции обычными для него словами: «Итак, на основании всех полученных нами данных мы имеем право заключить, что в этом случае с наибольшей долей вероятности можно предположить...» Далее следовал диагноз.

Больной через некоторое время умер. В тот момент, когда в клинику сообщили о том, что на кафедре патологической анатомии началось вскрытие его трупа, я вместе с некоторыми товарищами работал в лаборатории. Конечно, вместе с врачами клиники мы поспешили в морг. Вскоре явился и В. П. Образцов. Мне пришлось стоять за его широкой спиной и из-за нее следить за всем происходящим.

Вскрытие производил очень строгий преподаватель профессор В. Н. Константинович, ученик выдающегося ученого профессора Владимира Константиновича Высоковича. По ходу вскрытия определилось довольно значительное расхождение между клиническим и патологоанатомическими диагнозами, о чем профессор Константинович с известной долей злорадства не преминул громогласно заявить. Подняв глаза на стоящего впереди меня профессора Образцова, я с удивлением заметил, что его шея, затылок, а затем и вся голова начинают густо краснеть. А когда он повернулся к выходу, мы все были буквально напуганы: лицо его стало темно-багровым.

На следующий день, согласно расписанию, была очередная лекция профессора Образцова. Как всегда, по заведенному порядку перед началом ее из морга на эмалированных тарелках доставили органы умершего. В аудитории появился спокойный и величавый профессор. И полных два часа продолжался его проникновенный, скрупулезный разбор причин возникновения обнаруженных на вскрытии диагностических погрешностей. Этот предельно откровенный, высокосамокритичный разбор произвел на всех нас неизгладимое впечатление. Все сказанное было настолько искренне, умно, поучительно, что в наших глазах авторитет любимого профессора, одного из наших кумиров, еще более вырос, еще более окреп. И тогда-то я лично впервые осознал всю глубину гордых слов одного из блестящих хирургов прошлого века Т. Бильрота: «Только слабые духом, хвастливые болтуны и утомленные жизнью боятся открыто высказаться о совершенных ими ошибках. Кто чувствует в себе силу сделать лучше, тот не испытывает страха перед сознанием своей ошибки».