21.01.2018

Смерть от коколицтли

По оценке ученых, накануне прибытия испанцев население на территории современной Мексики превышало двадцать миллионов человек. Однако уже к 1580 году в Новой Испании, как называлась тогда Мексика, жило не более полутора миллионов. Основными виновниками этого стали три губительных эпидемии.

Первой стала привезенная европейцами оспа. Эпидемия этой болезни произошла в 1520 году и унесла более восьми миллионов жизней. «Эта болезнь произвела великое опустошение: многие от нее умерли, – рассказывается во Флорентийском кодексе. – Они не могли ходить, а лежали в жилищах и на спальных местах, не в состоянии передвигаться или шевелиться. Они не могли повернуться на бок или лицом вниз и даже поднять голову. Когда они двигались, то громко кричали. Пустулы, покрывающие людей, вызвали великое опустошение; из них умерло очень много людей, а многие просто умерли от голода; голод царствовал, и никто больше не заботился о других. У некоторых появлялось не столь много пустул, и они не сильно пострадали, и многие из выжили. Но лица многих людей были обезображены. Некоторые потеряли глаз или вовсе утратили зрение».

Затем наступил черед таинственной болезни, которую ацтеки называли коколицтли (cocoliztli). Первый раз она распространилась в 1545 году и продолжалась до 1548 года, во время эпидемии умерли от 12 до 15 миллионов. Вторая эпидемия началась летом 1576 года и продолжалась до начала 1577. Она погубила еще около двух миллионов.

Корень coco в языке науатль обознает болезнь, а слово cocoliztli обычно относилось к различным эпидемическим заболеваниям. Но в историю оно вошло как обозначение той болезни, что поразила Мексику в 1545 и 1576 годах. Вторая эпидемия началась в июле 1576 года в Мехико и уже в следующем месяце добралась до городов Кулуакан и Текамачалько, а к сентябрю была распространена от Соноры на севере до Гватемалы на юге.

Вице-король Мартин Энрикес де Альманса и архиепископ Мехико Педро Мойя де Контрерас распорядились открыть в Мехико новые больницы, но меры явно не соответствовали масштабам эпидемии. В качестве лекарств пытались использовать так называемый териак – смесь из многочисленных растительных и минеральных компонентов, которую в Европе того времени применяли во время эпидемий чумы и при многих других болезнях. Использовали также местное лекарственное растение коаненепилли (Passiflora sicyoides). Но от лекарств «смертность не уменьшалась». Основной труд по заботе о больных взяли на себя католические монахи. Францисканцы, августинцы, иезуиты и доминиканцы разделили между собой Мехико, посещали заболевших, разносили еду, одежду и лекарства, причащали и исповедовали умирающих на участки, хоронили трупы, забирали осиротевших детей в монастырские приюты. Историк Хуан де Торквемада писал, что в результате эпидемии 1576 года «страна, которую мы знаем как Новую Испанию, почти опустела».

Эпидемию 1576 года застал испанский натуралист и личный врач Филиппа II Франсиско Эрнандес де Толедо, совершавший в то время научную поездку в Новый свет. Он оставил описание симптомов болезни, которые включали сильную лихорадку, головную боль, головокружение, сухой и потемневший язык, мочу темного или зеленого цвета, понос, боли в груди и животе, помутненное сознание, судороги, абсцессы за ушной раковиной, обильное кровотечение из носа и ушей. Больные умирали через три или четыре дня после начала заболевания. Другой испанец, хирург Алонсо Лопес де Инохосос добавил к этим симптомам неукротимую жажду, а также отметил различные формы болезни. Одна напоминала желтуху, для другой были характерны нарывы за ушами, а при третьей начинались кровотечения. Оба испанских медика проводили вскрытия умерших и обнаруживали кровоизлияния в легких и увеличение селезенки и печени. Алонсо Лопес писал, что болезнь была мучительной, но смерть приходила быстро: через пять–шесть дней 90% пациентов умирали. Интересно, что сначала заболевание в первую очередь поражало молодых людей, а люди старшего возраста, заразившись, чаще выживали. Но с развитием эпидемии она затрагивала всех без различия пола и возраста. Но испанцы заражались реже, а если и заболевали, то болезнь у них проходила в более легкой форме.

Причины губительной эпидемии оставались неизвестными. Незадолго до вспышки 1576 года врач Франсиско Браво писал, что частые эпидемии в окрестностях Мехико вызваны местным климатом и близостью озера. Алонсо Лопес упоминал, что скорую эпидемию предсказывали астрологи, а сам пытался связать ее с сильной засухой, которая поразила Мексику в предшествующие несколько лет. В целом Алонсо Лопес и Франсиско Эрнандес де Толедо объясняли развитие эпидемии «сочетанием тепла и влажности» и «внезапными изменениями температуры». Многие европейцы называли эпидемию божественной карой, посланной индейцам за идолопоклонство.

Ученые наших дней стали искать другие объяснения коколицтли. Например, в XIX веке посетивший Америку Александр Гумбольд предполагал, что коколицтли была эпидемией тифа. Обращало на себя внимание то, что у больных часто встречали кровотечения из ушей и носа. Поэтому логичным стало предположение, что коколицтли была разновидностью геморрагической лихорадки, наподобие лихорадок Эбола и Марбург. Эту версию выдвинули в нескольких публикациях 2000-х годов Родольфо Акунья-Сото из Национального автономного университета Мехико и его коллеги (1, 2, 3, 4). Они отмечают, что 1540 – 1625 годы в Северной Америке и Месоамерике были периодом засухи, самым сильным за тысячу лет. А эпидемии 1545 и 1576 годов начались в краткие периоды увеличения осадков. По предположению ученых, возбудитель геморрагической лихорадки передавался людям от грызунов (в первую очередь – от так называемых вечерних хомячков из рода Calomys), которые совершали активные миграции из-за засухи и искали пищу в городах, а также начинали массово размножаться, когда дожди усиливались. Но, по крайней мере пока, не найдено никаких генетических подтверждений этой версии.

Другое объяснение предлагают ученые из Института истории человека Общества Макса Планка, Тюбингенского и Цюрихского университетов и Национального института антропологии и истории в Мехико под руководством известного специалиста по палеогенетике Иоханнеса Краузе. В начале 2017 года они опубликовали препринт своего исследования на сайте bioRxiv.org, а недавно их статья вышла в журнале Nature Ecology & Evolution. Исследователи считают, что болезнь коколицтли была вызвана бактерией Salmonella enterica subsp. enterica, а точнее тем ее подтипом, который вызывает паратиф C.

Различные разновидности Salmonella enterica вызывают ряд заболеваний. Самое известное из них – брюшной тиф, существуют также близкие по симптомам паратифы A, B и C. В наши дни они стали сравнительно редкими, паратиф C встречается обычно в странах Азии. Бактерии передаются с пищей, загрязненной выделениями больных. В почве эти бактерии выживают на протяжении нескольких месяцев. Иногда паратифом можно заразиться, съев мясо зараженных животных, которое не было должным образом термически обработано. В год в мире на все три паратифа приходится около 6 миллионов случаев заболевания. Без своевременного лечения смертность составляет 10% – 15%, при лечении – менее одного процента.

В исследовании Карузе и его коллег были использованы останки с кладбищ в древнего городе Тепосколула-Юкундаа, который находится в окрестностях современного городка Сан-Педро-и-Сан-Пабло-Тепосколула в мексиканском штате Оахака. Основными жителями тех мест были миштеки, покоренные ацтекской державой. Всего авторы работы исследовали останки 29 человек. Из них 24 были погребены в массовом захоронении жертв эпидемии 1549 года, а остальные пятеро с кладбища середины XV века, то есть доколумбовой эпохи. По митохондриальной ДНК генетики подтвердили, что все останки принадлежат коренным жителям, а не заезжим испанцам.

Фрагменты ДНК выделяли из зубной пульпы скелетов. Потом все прочитанные фрагменты проверяли по базе данных бактериальных патогенов. У десяти умерших обнаружились фрагменты ДНК Salmonella enterica subsp. enterica серовар Paratyphi C штамм RKS4594. Одна из авторов работы специалист по молекулярной палеопатологии Кирстен Бос (Kirsten Bos) сказала, что для того, чтобы ДНК бактерий сохранились в зубной пульпе, в крови у этих людей должно было находиться огромное количество сальмонел.

Все эти находки были сделаны в захоронениях 1549 года, в доколумбовых останках никаких сальмонелл не было. Авторы работы указывают, что паратиф C был распространен в средневековой Европе, но не вызывал столь катастрофических последствий. Среди прибывших в Мексику конкистадоров вполне могли быть носители бактерий, от которых заболевание и передалось местным жителям. Источником болезни мог стать и завезенный в Америку скот.

Обсуждая результаты этой работы, палеогенетик Хендрик Пойнар из Университета Макмастера в Канаде назвал их значительными, однако заметил, что сальмонеллы могли быть не единственным патогеном, связанным с эпидемией коколицтли. Нередко бывает так, что один патоген делает организм более уязвимым по отношению к другому. «Возможно, сальмонеллы были просто одной из многих инфекций, которые вместе стали смертоносными и вызвали коколицтли», – говорит Пойнар.

Родольфо Акунья-Сото отмечает, что для паратифа нехарактерны такие симптомы коколицтли, как желтуха и кровотечения, так что вполне вероятно, что тут действовал еще один возбудитель. Кирстен Бос, тем не менее, полагает, что при сильной бактериальной инфекции кровотечения тоже были возможны.

Максим Руссо

Источники:

1. polit.ru