Убеждение

Типическим примером такого метода является метод так называемого словесного убеждения. Бабинский делает попытку разделить словесные внушения на две группы, а именно на внушения неблагоразумные и, пожалуй, даже вредные, и на разумные и благотворно действующие. Первую группу он относит к «внушению», а вторую к «убеждению»; такова его терминология.

То состояние, в котором можно вызвать с помощью внушения какие либо симптомы или, наоборот, устранять таковые, он называет состоянием «питиатизма». Но между этими обоими видами душевных процессов нет никакого психологического различия; совершенно ясно, что весьма условно и зависит нередко от обстоятельств чисто внешних и несущественных, будем ли мы называть какое нибудь определенное внушение разумным или нет (Подробное изложение этой темы читатель найдет в работе Моhr, «Die Beziclmngen zwischen Uberrcdung und Suggestion», к каковой мы его и отсылаем). Но все таки в попытке стать на путь более «рационального» метода, мы усматриваем зачаток некоего принципа, который явственно отличается от предпосылок описанного нами выше метода простых внушений.

Нововведение заключается прежде всего в том, что придается гораздо большее значение активному сотрудничеству самого больного в деле пересоздания своего душевного строя, так что отношение больного к процессу лечения перестает быть исключительно простой автоматической реакцией на усилия и старания врача, как это бывает при лечении методом простого внушения. Иными словами мы усматриваем в этом начальный момент того устремления, принцип которого мы положим в основание нашей классификации психотерапевтических методов. Врач делает попытку «апеллировать к разуму больного», он старается привлечь к себе на помощь тот душевный процесс, который носит название «обдумывания».

Этому виду терапии особенно много сил посвящал Дюбуа (Dubois), он усердно развивал этот метод, дал его подробное описание, без устали выступал в печати в его пользу все это в связи с его собственными успехами в деле применения этого метода, привело к тому, что термин «рациональная психотерапия» прочно сочетается в нашем представлении с именем Дюбуа. Лечение убеждением исходит из того взгляда, что больной в силах оказать благотворное влияние на патогенные психические процессы в своем внутреннем мире, если врач помогает ему своими разъяснениями и руководством. Дальше мы увидим, как чрезвычайно важен этот принцип; но, конечно, это отнюдь еще не означает того, что всякая терапевтическая система, выдвигающая его, в состоянии действительно пользоваться им; и вот, что касается метода убеждения, то неудача в данном случае особенно резко бросается в глаза.

Возможность использовать этот принцип очевидно предполагает не только знание настоящей сущности патогенных процессов, устранение которых мы ставим своей задачей, но также и понимание тех обстоятельств и тех условий, при которых они возникли, благодаря которым они могут патогенно действовать. Без этих знаний без такого понимания наша работа сводится к блужданию в потемках. Но метод убеждения, в том виде как его описывают все его защитники, совершенно не удовлетворяет этим требованиям. Соответственные симптомы оцениваются по их чисто внешнему значению, как если бы они были самими патогенными процессами; что же касается исследований их патологического значения и их происхождения, то исследования эти, если они вообще делаются, крайне недостаточны. «Объяснения» же, даваемые пациенту, во многих случаях представляют просто ряд банальных общих мест и затасканных истин; так, например, больного, страдающего боязнью пространства (агорафобией), успокаивают, убеждая в том, что с ним ничего не может случиться при переходе через площадь и что ему нечего бояться этого. И нетрудно понять, что врачу, которому эта проблема представляется в таком поверхностном виде остается одно: считать, подобно Дюбуа, симптомы неврозов за проявление достойной сожаления слабости интеллекта и недостаточности логической мыслительной деятельности; не надо особенно подчеркивать, что подобный взгляд находится в резком противоречии со всякими, сколько нибудь непредвзятыми наблюдениями подобного рода больных.

У метода убеждения главным образом два недостатка. Во первых слишком уже переоценивается терапевтическое значение умственных процессов, процессов мысли и, наоборот, оставляются в пренебрежение гораздо более важные на самом деле аффективные явления. Дежерин (Dejerine), позже чем Дюбуа ставший заниматься проблемами убеждения, понял это и сделал довольно неудачную попытку объединения рационального момента в терапии и учета наличных аффективных факторов. Проблема эта по своей сути не логическая и не интеллектуальная, это проблема эмоциональной жизни, при чем деятельности рассудка и холодной логике положены в данном отношении определенные границы. Переоценка интеллекта и его значения основана на наивном взгляде, будто невротические явления суть следствия невежества, нерассудительности и недостатка естественной сообразительности, будто больной мог бы перестать мучиться своими симптомами, если бы можно было дать ему соответственный урок.

Итак, лечение ограничивается исправлением логических ошибок больного с помощью всякого рода поучений. Второе заблуждение метода состоит в допущении, что ненормальные душевные процессы, подлежащие устранению, являются процессами сознательными; это весьма важное недоразумение, ибо наличные симптомы, конечно, должны быть явлениями сознательными, но они ведь всего только поверхностные проявления весьма глубоко заложенных психопатологических процессов, о которых пациент ничего не ведает. До тех пор пока природа этих первичных расстройств остается неизвестной, нет, конечно, никакой возможности повлиять на них так или иначе; и все, что в состоянии сделать метод, не идущий в глубину, а остающийся на поверхности, это не больше, как временные изменения и перемещения чисто внешних проявлений.

Мы совершенно не сомневаемся, что всякий благоприятный результат, достигаемый с помощью «убеждения», сводится в главной своей части внушающему воздействию врача, так что мы вправе смотреть на этот метод как на вариацию только что рассмотренной нами группы. Но самое появление этого метода и интерес, который он к себе пробудил, - это факты, имеющие большое значение, значение показателя недовольства методом внушения (стали чувствовать, что в нем много слепого и безотчетного) и стремление поставить психотерапию на более рациональное основание. И если в руках тех лиц, которые ограничили себя применением простейших методов убеждения, это стремление и не было достаточно плодотворно, то все таки, как мы увидим дальше, ему мы обязаны импульсом к более углубленному изучению соответственных проблем, которое привело затем к возникновению таких способов лечения, при которых патогенные процессы обследуются гораздо основательнее.